Вражда и любовь
Шрифт:
— Я знаю лишь одно: мой отец никогда не простит тебе несправедливости по отношению к нашему клану.
— Я избавил их от смертоубийства! — возразил он. — Разве это несправедливость?
— Значит, ни один Фергюсон не заслуживает справедливости? Ты это хочешь мне сказать, Джейми?
— Шийна, на все нужно время. Вражды больше нет, она окончилась, когда ты стала моей женой. Я не начну ее снова, что бы там ни было. Пройдет время, и забудутся старые обиды. Мы навестим твоего отца и помиримся с ним. Нужно только время.
— А
— Но ведь я не говорил, что согласен с тобой и признаю его вину, — с окаменевшим лицом проговорил Джейми.
— Но он виновен!
— В таком случае я разделаюсь с ним по-своему! — уже со злостью ответил Джейми.
— Правда? Или попросту забудешь об этом, когда решишь, что я забыла?
— Ты должна кое-что понять насчет Гоуэна, Шийна, — со вздохом сказал Джейми. — Его сестра была убита весной, когда твой отец решился возобновить набеги. Гоуэн был…
— Что? — перебила его Шийна. — Мы не возобновляли набеги. Это сделал ты!
— Ну, Шийна, зачем же лгать?
Джейми наблюдал за тем, как менялось выражение лица Шийны — от обиды, быстро промелькнувшей, до негодования. Он рассердился. Почему она верит этому нелепому обвинению? Неужели она настолько не осведомлена о предательстве ее отца?
Ее синие глаза вспыхнули опасным огнем; она собиралась заговорить, но Джейми остановил ее.
— Довольно, Шийна, — предупредил он.
— Довольно? Да, и в самом деле — с меня довольно тебя!
Спустив ноги с кровати, он кинулся к ней, но она увернулась с неожиданной силой, которую ей придал гнев. Он снова догнал ее, но тут она взорвалась, хоть и понимала, насколько беспомощны ее усилия. Пока у нее оставался шанс, Шийна влепила Джейми пощечину изо всех своих сил и даже не отступила, когда он поднял руку, чтобы ответить ей.
Но он ее не тронул. Ее глаза метали в него сапфирово-синие искры, посылали ему вызов, но ударить Шийну он не смог.
— Что же ты медлишь? — дерзко спросила она. — Я тебя больше не боюсь, Джейми. Ты не можешь обидеть меня сильнее, чем уже обидел.
— Яне могу ударить тебя.
— Почему?
Он ощутил такую боль в груди, словно на нее навалилась огромная тяжесть.
— Мне кажется, это причинит мне более сильное страдание, чем тебе, ответил он, злясь на себя за подобные чувства. — Почему это так?
Она не знала. Ей вдруг сжало горло, и этого она тоже не могла понять. Поняла только тогда, когда он стиснул ее в могучем объятии и принялся целовать.
Именно в эту минуту раздался стук в дверь. Джейми отскочил от Шийны, быстро закутался в плед и прорычал:
— Войдите!
После столь пылкого приглашения постучавший в дверь несколько медлил войти.
Шийна плюхнулась на кровать, ошеломленная. Все ее негодование улетучилось от одного только прикосновения губ Джейми. Разве такое возможно?
— Я не хотел бы беспокоить вас, но это, к сожалению, необходимо, обратился
Зловещий тон его голоса привлек внимание Шийны.
— Выкладывай, парень, — предложил Джейми, заметив нерешительность брата.
— Совершен набег, Джейми. Хэмиш и Джок ранены, и не похоже, что Хэмиш выживет. Лицо у Джейми окаменело.
— Много скота угнали?
— Ни одной животины. Весь скот перерезали, а ферму сожгли. Шийна втянула в себя воздух, когда Джейми пронзил ее взглядом. Она знала, к какому заключению он пришел.
— Нет! — крикнула она, соскочив с кровати и подбегая к нему. — Он не мог сделать этого!
— Но сделал, — ответил Джейми. — То же самое, что весной, — не просто набег, а резня и разрушение. И я это допустил сам. Я не думал, что у него хватит бесстыдства отомстить в тот же самый день, и не выставил охрану.
— Но ты ошибаешься, Джейми! Джейми обратился к брату:
— Сколько было нападающих?
— Джок клянется, что не меньше шести.
— Хорошо ли он их разглядел? Последовало очень долгое молчание, прежде чем Колин буркнул:
— Достаточно хорошо.
— Тогда расскажи моей жене, если хочешь, какие на них были цвета.
Глаза Шийны умоляли Колина, но солгать он не мог:
— Прости, дорогая, но то были цвета твоего отца. Я хотел бы, чтоб это было не так.
Шийна поглядела на опечаленного Колина и на Джейми, сжавшего свои эмоции в кулак.
— Ваш сородич ошибся! — набросилась она на братьев. — Отвратительно, что вы оба думаете иначе!
— Оставь нас и приготовь моего коня, — приказал Джейми Колину.
— Ты не сделаешь этого, Джейми! Ты не станешь нападать на мой клан! кричала Шийна.
— Ты берешь на себя слишком много, Шийна, — резко возразил он и начал одеваться; помолчав, добавил:
— Ты, видимо, считаешь, что твой отец поступил как должно, имея веские основания для резни.
— Я так не говорила. Но поставь себя на его место. Если бы мой отец поступил по отношению к тебе несправедливо, когда ты этого заслуживал, ты стал бы добиваться справедливости сам, верно? — Джейми метнул на нее быстрый взгляд, а она добавила с горечью:
— Стал бы, ты и сам знаешь. Мой отец не мог позволить себе и этого, он больше не хотел вражды и сделал все, чтобы кончить миром.
— Ты забываешь о договорах с другими кланами, которые он заключил благодаря бракам твоих сестер. Они вышли замуж вскоре после твоего изгнания, мне говорили. Твой отец, вероятно, почувствовал, что теперь он достаточно силен, чтобы враждовать со мной.
— Тогда почему он отдал меня тебе в жены?
— Я вынудил его!
— Вынудил! — воскликнула Шийна. — Тогда о какой его нынешней силе ты толкуешь? Если бы он был в состоянии воевать против тебя, Джейми, он вступил бы в борьбу. Вместо этого он дал согласие. И меня уговорил. Богом клянусь, мне следовало ему отказать!