Враждебная тайга
Шрифт:
Дневальный ушел, а капитан все сидел, тупо глядя в одну точку, воспаленный ум сам искал спасенияиз туманной дымки. Из дверей вышла Наталья, от нее исходила явно ощущаемая какая-то энергия непонятная и подавляющая.
Похоже, что это она давно подчинила волю Рябинина. Он равнодушно посмотрел на неотразимую красавицу, ее образ что-то напоминал ему, но что именно, капитан уже не смог вспоминать, им овладело безмятежное равнодушие.
– Тебя ждут, - проворковала она.
– Пускай, - эхом отозвался он.
– Выйди к
– Мне все равно.
– Нет, милый, - ласкалась к нему Наталья, - Выйди, это будет последний выход, более нам уже никто не помешает.
– Ладно, выйду, - механически согласился Рябинин.
– Они тебе поведают о смертях, - осторожно начала Наталья. – А ты…
– О чьих смертях? – тон капитана был абсолютно равнодушным, даже взгляд не переместился.
– Нашли твою жену и детей.
– Эта дура мертва? – изобразил подобие удивления капитан.
– Да. И дети тоже.
– Они не мои дети.
– Я знаю…
– Откуда?
– Я все о тебе знаю.
– Понятно, - поднялся Рябинин, - Я пойду.
– Скажешь, что поиски новые начнешь завтра, - наставляла его Наталья.
– Почему завтра?
– Потому что все решится сегодня ночью, - улыбнулась она дьявольской улыбкой.
– Понятно, - все тем же монотонно-отрешенным голосом произнес капитан.
Он вышел, хлопнув дверью. Наталья знала, что Рябинин выполнит все, как она велела. Теперь он принадлежал ей, только ей и только это имело теперь значение.
Тайга. Косой мост. 20:14.
Они добрались до речки, когда солнце уже венчало верхушки гор. Золотой закат оживил пейзаж засыпающей осенней тайги, но им было не до красот. Запыхавшиеся, усталые, с воспаленными от ветра лицами, они молча пересекли бревенчатый настил с перилами с одной стороны, прогнувшийся от веса изредка проезжавших машин и покосившийся от времени и непогоды.
– Добрались, - задыхаясь, сел на противоположном берегу Утиляк.
– Слава Богу, - выдохнул Давдан.
– Вы отдыхайте, - бросил им Вольгул. – А я займусь делом, у нас есть минут восемь до захода.
– А потом? – спросил Давдан.
Вольгул, не отвечая, спустился к воде.
В/ч № 29119. 23:15.
Последние события всполошили весь личный состав, кроме одного человека – капитана Рябинина. Он спокойно воспринял весть о гибели жены и странных смертях трех военнослужащих, объявив, что поиски возобновятся завтра. В этом был резон: искать что-то в темноте смысла не имело, сообщить о случившемся – тоже невозможно.
Все источники связи оказались отключёнными по непонятной причине. Одно и самое важное обстоятельство наводило более всего тревоги: капитан, лишившийся жены и детей, судьба которых также была неизвестна, оставался сверхспокойным.
– У него переживальческий шок, - поставил диагноз
Остальные, быть может впервые, согласились с ним. Делать было нечего, и после команды «отбой» все разошлись по своим койкам, однако прежняя безмятежная неторопливо-монотонная жизнь кончилась. Каждый вдруг ощутил себя слишком беспомощным и слабым среди бескрайней глуши.
Двум солдатам переживания минувшего дня окончательно отбили охоту ко сну, поэтому Золотарев и Яшмемедов с разрешения капитана открыли медпункт и приняли на ночь большие дозы снотворного. Однако сон долго не шел к ним.
Косой мост. 23:37.
– Теперь слушайте меня внимательно, - греясь у костра, сказал Вольгул, - Сегодня ночью мы ляжем спать, нам нужен сон, дающий силы. Силы будут нужны завтра, чтобы свалить мост. Мое заклятие не позволит ему пересечь реку, а вот мост – другое дело, этой ночью он не пройдет, но мы не можем караулить тут все дни подряд.
– Это верно, - согласился Давдан.
– Я не буду посвящать вас в суть моего обряда, - продолжал Вольгул, - Но вы оба должны знать, что всю силу заклятья я вложил вот в этот нож, - он продемонстрировал перочинный нож, висящий на шнурке на шее, - Пока он у нас или других людей, не связанных с черной магией, все будет хорошо. Но если нож попадет к служителями зла или, не дай Бог, им завладеет сам шаман, тогда эта река уже не будет для него преградой. Чтобы ни случилось, нож не должен попасть в злые руки, а теперь будем спать, завтра тяжелый день – придется валить мост без топоров и пилы.
В/ч № 29 119. 23:49.
– Илья! Илья!
Андреев очнулся, и тут же чья-то рука зажала ему рот.
– Тссс! Это я, не шуми! – прошептал Лагшин и отпустил руку.
– Ты чего? – удивился Андреев.
– Одевайся!
– Зачем?
– Дело есть!
– Какое дело?
– Много будешь знать, академиком станешь, - отрезал ефрейтор, - Одевайся без разговоров, пойдем стресс снимать после сегодняшних приключений.
– А как?
– Самогоном, я у нашего прапора литр приватизировал, а в столовой надыбал закуски и какой-то настойки, чтоб запивать.
– Сейчас, а как же дневальный, он нас не пропустит.
– Дневальный дрыхнет, как выражается наш великий философ Нетупейко, «спит, как бельгийская лошадь».
– А где бухать будем?
– Я сегодня баню открытой оставил, там и выпьем.
Они пили в полной темноте, наскоро закусывая хлебом и запивая мутным настоем, оказавшимся очень приятным на вкус. Они быстро опьянели, вернее, одурманились, головы их окутал тот же туман, что превратил Рябинина в сонного и равнодушного обывателя. Дурман развязал им языки, снял тревожный груз пережитого за этот день.