Враждебная территория
Шрифт:
– Там не только странность с инженерными кодами – начал он. – Слетевший с катушек ИИ озаботился уничтожением всех модулей станции. Радары, кислородные установки, нагреватели, аварийные источники питания, гравитаторы, излучатели защитных систем все в труху… Я это видел своими глазами, когда побывал там. По всюду следы выгорания то ли от плазмо-гранат, то ли от тяжелых излучателей.
– Как-то непохоже на бунтующий ИИ, которому только с людьми разобраться – удивилась вслух Айра.
– Именно. Прям какой-то новый уровень деградации что ли… Например порча реактора, источников
– Возможно, это реакция на прорыв из изолятора остатков живой команды – предположила Айра.
Из ее слов Петр понял, что она тоже изучила отчеты по найденным погибшим.
– Да. Я тоже так подумал. Не совсем ясно, чего они добились, но шорох навели.
– Интересно, как им это удалось? – спросила она скорее саму себя, чем капитана. – На Алдабре пришлось штурмовать из-вне.
Петр кивнул, хотя Айра даже не смотрела в его сторону, а не отрываясь изучала скромное меню на завтрак. Сам он покончил с едой и направился на мостик. «Уверен, кое-что и синт накопал».
Веск Хантер был молчалив и, судя по застывшей позе, все еще занимался анализом. Петр опоздал с запросом досье на команду КСП. Синт еще ночью все запросил и все получил. Объемные анимированные лица бывших курсантов со сдержанной улыбкой смотрели на него с экрана. Не успел Петр подойти ближе, а собственный электронный помощник уже прочитывал ему в уме все особенности в биографии каждого по порядку. Петр сначала внимательно слушал, потом прервал его и сразу перешел на последнего в списке инженера по имени Нагиб. Его досье сходу показалось Петру очень интересным. Однако, ни плохая учеба, не низкие оценки, ни самоволки и нарушения привлекли его внимание, а то, как и в каком возрасте Нагиб был отнят у родителей и попал в Патруль. Петр открыл полную детализацию по нему, включая информацию по родителям, обстоятельствам попадания в Патруль и другие мелочи. Уже через несколько минут углубленного изучения он изменился в лице.
– Дурацкое правило искать и забирать детей у беглых родителей – сухо выдал он, явно обращаясь к синту.
– Это обязательное условие эмбриональной программы. Договор. Подписавший его соглашается с условиями, иначе он не подписывается и не вступает в силу.
– Я не про то… Представьте, папа и мама за 5 лет прикипели к ребенку, полюбили его заново что ли… Конечно же они могут не захотеть отдавать его на 15 лет в Патруль!
– Значит они совершили ошибку молодости, за которую пришлось расплатиться… Контракт подписан, и от этого никуда не деться.
– Люди – это не голые предписания в контракте, Веск. Люди – существа эмоциональные… Этот мальчик, просто судя по его нежеланию учиться и достигать результатов, так же прикипел к своим родителям. 2 года семья скрывалась… Забыли бы про этот контракт по сроку давности.
– Таковы правила. Не мы их придумали, но они максимально честные. Родители хотят гарантию будущего своему ребенку, снять бремя расходов. Что ж. Мы берем это на себя и обязуемся нести бремя воспитания и обучения. Значит имеем право забрать свое для соблюдения все тех же условий договора, но с нашей стороны – стоял на своем Веск.
Начавшийся
– Ага! Только на выходе мы получим Нагиба! Человека недовольного ни самой службой, ни организацией! … Как остальным офицерам на него полагаться, а!? – не удержался капитан и повысил голос на синта.
– Петр, я вас не пойму, вы критикуете систему, частью которой сами являетесь? – спросил Веск его прямо.
– Это да. Он по жизни такой. Вечно всем недовольный – вмешалась зашедшая на мостик Айра. – Вечно упрямый и не воспринимающий мнения других.
Синт посмотрел на вошедшую женщину. Петр так же обернулся, но не стал усугублять. Ему было привычно соскакивать с чего-то малоконструктивного и эмоционального, просто потому что он никогда не ощущал себя в своей тарелке, когда нервничал. Его не отпускали дурные мысли на счет этого Нагиба Ховата. Тем временем синт «притушил» Айру:
– Петр Удалых на очень хорошем счету в Секторе Персея. Его привлекают к самым запутанным делам, когда другие пасуют…
Дифирамбы в свою честь капитан не слушал, а сконцентрировался на этом Нагибе. Он так же пробежался в уме по уже собранной и обработанной информации касательно тел погибших членов команды и внезапно поймал себя на том, что не хватало как раз одного тела. Петр вывел список и, все таки, не удержался от эмоционального комментария:
– А Нагиб-то наш таки сбежал! Его тела нету среди павших ребят!
Синт и Айра замолкли и прекратили обсуждение его персоны.
– Я выяснил это еще ночью, капитан, но на вашем месте не был бы столь категоричен. Его тело могло быть выброшено в открытый космос из-за разгерметизации. Сканнеры дронов обнаружили останки охранных роботов и космолетов из ангара за бортом в нескольких десятках километров.
– Может и останки Нагиба нашли? Нет? … Тогда я пока не вижу причины отрицать. Если же дроны что-то найдут, тогда вернемся к этому вопросу… А пока у меня есть веская причина считать инженера КСП «Парпланд» Нагиба Ховата виновным во внедрении вируса или инфицированного ИИ на борту станции.
– А какой мотив? – вмешалась Айра.
– Недовольство службой, ненависть к организации, нежелание служить 5 лет обязаловки… Как итог: подготовка и побег – сухо выдал Петр, даже не моргнув глазом. – Этого персонажа надо было исключать из элеонской академии сразу же.
– У меня есть характеристика на него. За курсанта-выпускника Нагиба Ховата поручился другой курсант-выпускник Сухрейн Аму-Мейни. Кстати, его тело тут среди павших… И, если вам интересно, то добавлю: я кое-что смог восстановить по остаточным признакам – с некоторой долей искусственного высокомерия дополнил картину Веск.
Петр и Айра с интересом ждали разъяснений. Синт не стал тянуть полимер за концы:
– Сухрейн – обладатель нейро-импланта. Как только ему удалось избавиться от ЭМИ-удавки, он смог переподчинить не участвующего в бунте машин тул-дрона. Тот открыл замки изолятора и дал выйти.