Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
— А что может быть полезным здесь? — равнодушно спросил Стефан.
— Ты ведь знаешь, каково было устроение первых христианских общин, где ни у кого не было ничего своего, всё общее. В русских монастырях общежитие было введено Феодосием Печерским, но мало-помалу порядок этот в наших обителях ослабел и забылся.
— Аты не мыслил вводить общежитие в своей обители? — Стефану стало интересно.
— Иноки по недостаточному рассуждению духовному не любят общежития. Не решаюсь я своею личною волею, без особенного указания свыше, вводить общежитие. Просил я святителя
Стефан внимательно посмотрел на Сергия.
— Да поможет тебе в твоих стремлениях промысел Божий.
Перекрестились. Сергий встал.
— Пойдём, покажу тебе твою келью.
Год 1368
О стяжательстве. Вразумление лихоимца.
В один из зимних дней к воротам обители подошёл пожилой крестьянин среднего роста, с тощей бородёнкой на худом лице, в стареньком залатанном тулупе и потрёпанной шапке. Робко постучал и стал терпеливо ждать.
Наконец калитка открылась. Выглянувший из неё инок-привратник пригласил его:
— Зайди, добрый человек.
Крестьянин перекрестился и вошёл во двор.
— Что привело тебя в такой мороз? Что дома не сидится? Аль нужда какая? — спросил его привратник.
Переминаясь с ноги на ногу, гость робко промолвил:
— Мне к отцу Сергию, защиты просить от лиходея.
— Пошли.
Привратник закрыл калитку и повёл его к игумену. Крестьянин, которому всё здесь было в новинку, с любопытством смотрел по сторонам, отчего еле поспевал за провожатым.
— Отче, — позвал монах, постучав в дверь кельи, — тут крестьянин желает говорить с тобой, защиты просит.
Сергий вышел на зов и пригласил пришельца.
— Войди, сын мой, — сказал он, посторонившись.
Крестьянин стряхнул с лаптей снег и переступил порог.
В келье горел очаг, блики от огня колыхались на стенах. Во второй комнате за столом сидел келейник Михей и читал. Закрыв за крестьянином дверь, Сергий предложил:
— Снимай тулуп, иди к огню, погрейся.
— Благодарствую, отче, — ответил пришелец с поклоном, — боюсь, разомлею от тепла, а мне теперь обратно домой надо.
Крестьянин, не снимая тулупа, сел на скамейку.
— А как же ты домой пойдёшь, чай, не успеешь к ночи?
— Да успею, дорога прямая, а я тут недалече живу.
— Ну хорошо, поведай мне о деле своём.
— Отче, миротворец ты наш и судия помышлений человеческих, — стал слёзно просить крестьянин, — защиты ищу у тебя от несправедливости и молю помочь мне, сироте-бедняку безответному.
— Кто посмел обидеть сироту? — Сергий нахмурился.
— Сосед мой, богатый и сильный человек. Сам имеет несколько свиней и ещё отнял у меня единственную свинку, которую я кормил и растил из последних сил. Прошу тебя, отче, помоги, чтоб сосед вернул то, что неправедно забрал у меня, сироты несчастного.
— Хорошо, сын мой, я разберусь. Господь наш не позволяет обижать
— Благодарствую, отче, заступник ты наш.
Крестьянин встал и поклонился.
— Михей, — позвал Сергий, — иди теперь с этим человеком и попроси обидчика его прийти в обитель. Тут недалеко, до ночи успеешь вернуться.
— Спаси тебя Господь! — Сергий осенил крестным знамением склонённую голову просителя.
Крестьянин и Михей ушли.
Несколько дней спустя в обитель явился человек в добротном полушубке, треухе и валенках. Это был тот лихоимец, который украл свинью у бедного крестьянина. Пришелец настойчиво постучал в ворота. Выглянул инок.
— С чем пожаловал, добрый человек?
— Приходил ко мне монах ваш, звал в обитель к игумену, — с важным видом ответил обидчик.
— Входи. — Инок пропустил вперёд пришельца, закрыл калитку и повёл его к игумену.
На стук привратника дверь открыл Михей.
— Пришёл? Заходи, отец Сергий сейчас будет.
При появлении игумена Михей и лихоимец встали со скамьи и поклонились. Михей удалился в соседнюю комнату.
— Ваш инок, отче, просил меня прийти к тебе, вот я и пришёл. — В голосе лихоимца слышалось недовольство.
Не обращая внимания на его тон, Сергий спокойно ответил:
— Присядь, человече. — Гость сел, Сергий продолжал:
— Спасибо, что выполнил просьбу нашу. Хочу говорить с тобой. Днями был у меня твой сосед-сирота, жаловался, что ты отнял у него свинку.
— Неправду говорит сосед, не брал я его свинью, — возмутился лихоимец.
— Не лги, человече, Господь всё видит и слышит. Неправду говоришь ты, а не сосед твой. Свинья та разделанная лежит в твоём сарае.
Нечестивец вздрогнул, на лице его отразился испуг. Он опустился на колени и жалобным голосом запричитал:
— Прости меня, отче, не хотел я этого, жадность обуяла. Теперь боюсь, что Бог покарает меня.
— Встань, сын мой, и выслушай меня. — Сергий поднял лихоимца. — Знаешь ли ты заповедь Божию: не желай ни жены ближнего твоего, ни скота его, ни всего, что есть у него? Как же ты не боишься нарушать её? Господь Бог наш есть Судия праведным и грешным, Отец сирым и беззащитным. Карать тебя Господь не станет, он не карает. Плохо, коль ты забудешь его заповеди и сам отвернёшься от него. Лучше, сын мой, отдай сироте то, что следует, и впредь так не делай!
— Отче, но как же я отдам свинью, ведь я её уже разделал, — спросил лихоимец со слезами.
— Отдай такую же свинью из своего стада.
— Прости меня, отче, всё сделаю.
— Бог простит. А теперь иди домой. Михей, проводи гостя нашего.
Крестясь и кланяясь, гость поспешил удалиться. Михей накинул тулуп и проводил его до ворот. Вскоре он вернулся и, улучив удобный момент, когда Сергий прервал чтение, спросил:
— Отче, прости неведение моё, почему ты гостю нашему сказал, что Господь не карает? Но люди иногда говорят, что они страшатся гнева Божия?