Вредитель Витька Черенок
Шрифт:
О гвозде Эдик забыл. Он придвинул табуретку к столу, да так, чтобы ветки сирени не мешали видеть крыльцо Данкиной дачи, сказал:
— Кость, давай лучше в шашки сыграем.
В шашки Эдик играл лучше Кости. Но на этот раз он почему-то делал зевки, и скоро Косте удалось провести в дамки сразу две шашки.
Новую партию сыграть не удалось. У калитки неожиданно появился Пузырек. В щели между досками торчал его любопытный нос, а круглый, как пуговица, глаз кого-то старательно выглядывал во дворе.
— Тебе чего, Пузырек? — высовываясь в окно, крикнул
Вместо ответа Митюшка просунул в щель ладонь и пошевелил пухлыми пальцами. Зовет, что ли?..
Эдик и Костя вышли во двор и открыли калитку. Однако Пузырек заходить не пожелал. Не произнеся ни слова, он вытащил из-за пазухи конверт и подал его Эдику. Конверт был заклеен. На том месте, где пишется адрес, красным карандашом была нарисована рука с растопыренными пальцами.
— Это что за послание? — удивился Эдик.
— Красная рука велел передать, — коротко ответил Пузырек и сомкнул губы. Круглое лицо его с толстыми, словно надутыми, щеками оставалось непроницаемым.
Эдик нетерпеливо надорвал конверт. На листке бумаги корявыми буквами было написано:
«Пора познакомится. Приходите к 12 часам на футбольную площадку и тащите фонарек. Я его законфескую на три дня. Не принисете, вам будит плохо. Точка. Красная рука».
Поперек Эдикова лба пролегли бороздки. И Костя нахмурился. Дело серьезное. Ленька, по прозвищу Красная рука, — это не Данка, которую можно криком напугать. На третий день после приезда в дачный поселок они были свидетелями крутой Ленькиной расправы с игроком своей же команды. Тот в суматохе на штрафной площадке чуть не срезал мяч в собственные ворота. Ругаясь, Ленька подскочил к нему и ударил по лицу. И никто не посмел вступиться за мальчишку. Леньку боялись.
Эдик еще раз прочитал письмо, машинально отметил про себя грамматические ошибки и хмуро произнес:
— А если не принесем?
Пузырек будто нехотя разжал губы:
— Попадет.
— Пишет — на три дня, — хмуро сказал Костя, — а потом и совсем не отдаст, знаем таких!
Пузырек равнодушно пожал плечами: дескать, поручиться за это не могу.
Костя еще сильнее насупил брови-щеточки. Это что же получается — фонарик кучу денег стоит, и вот, пожалуйста, отдай такую вещь!
— А про фонарик ты, конечно, разболтал? — спросил Эдик.
Митюшка только плотнее сжал губы.
— У, шпион! — обругал его Эдик. — Слуга! Тресну вот по башке!
— Попробуй. — Митюшка скосил глаза на Эдика. Он не стал объяснять, какие неприятности ждут в таком случае Эдика. Он вообще считал, что разговор затянулся. Достав из кармана огрызок карандаша. Пузырек ткнул им в Ленькино послание и пробурчал:
— Распишись.
От изумления Эдик разинул рот.
— Что такое?
— Письмо читал? Вот и распишись, — невозмутимо ответил Пузырек.
— Знаешь! — рассвирепел Эдик. — Катись со своей бумажкой куда подальше! Тоже мне — министр почты и телеграфа!
Митюшка подобрал с земли конверт и листок с письмом, которые швырнул Эдик, и, не сказав больше ни слова, вразвалочку
Ребята хмуро глядели ему вслед.
Бегство
К двенадцати часам даже на веранде стало душно. Листья сирени одрябли, поникли. Теперь и ветерок не продувал. Лишь верхушки сосен чуть-чуть шевелились. Но это вверху, у земли была полная неподвижность. Воздух сделался словно бы густым, давящим.
Эта жара отчасти и разрешила их сомнения. А то никак не могли придумать, что делать. Отдать Леньке фонарик было жалко. Тем более, что он и в самом деле может не вернуть. Скажет, потерял — и все. Но и не послушаться, не принести фонарик — тоже было страшно. У него своих ребят сколько хочешь, только свистнет. Да и сам отлупить не постесняется. Здоровый парень, рослый и в драках, видать, не новичок. Конечно, и Эдик с Костей не такие уж слабаки и постоять за себя могут, но все же с Красной рукой им не сравниться.
Что же делать?
Сидели на веранде, думали, думали, и тут жара вконец допекла их. Решили пойти искупаться. А там будет видно.
Дорога на речку проходила почти рядом с футбольным полем. Их разделяла лишь небольшая березовая роща.
Услышав разгоряченные голоса ребят, Эдик и Костя захотели взглянуть, кто там играет. Они осторожно пересекли рощу и притаились за кустами.
На футбольном поле с двумя воротами, сбитыми из жердей, шла игра. Предосторожность друзей оказалась не напрасной: среди кучи ребятишек бегал по полю и Ленька Красная рука. Он был выше всех ростом. С загорелыми до синего блеска плечами и шеей, ловкий, напористый, он успевал всюду. То атаковал с правого края, то с левого, то, расталкивая игроков, несся по центру. Он и кричал громче всех, требуя подавать только на него. И все подчинялись. Угодливо подтасовывали ему и даже из выгодных положений не решались бить по воротам, уступая мяч своему грозному капитану.
Смотреть на это было противно. Особенно Эдику. Он понимал толк в футболе. Забыв обо всем на свете, сам, бывало, часами носился по полю. И у него, конечно, радостно трепетало сердце, когда мяч от его сильного удара летел в девятку. Ах, как приятно забивать голы! И все же Эдик выше всего ценил в игре честность, игру по правилам.
А тут, как видно, о правилах забыли, их просто не существовало. Существовал один только нахальный, наводящий на всех страх и ужас Ленька.
Эдик сердито плюнул.
— Тоже мне Эйсебио, Пеле, Сантос! Идем отсюда! — И, не очень заботясь, что их могут увидеть с поля, Эдик зашагал напрямик через рощу к реке.
Великое дело — река! Зимой она, правда, ни к чему. Зимой без реки жить можно. Разве только любители подледного лова с этим не согласятся. Ну, еще «моржи», — это которые и в мороз не боятся лезть в воду. А все остальные в зимнюю стужу о реке и не вспоминают.
Зато летом… Тут и объяснять ничего не надо, каждому понятно. Хоть и небольшая эта речка, на берегу которой сейчас валялись Эдик и Костя, а удовольствия от нее сколько!