Вредители
Шрифт:
Догоревшая спичка дохнула жаром на пальцы. Школьник дёрнулся и поспешно отшвырнул её прочь. Спичка обернулась огненным шариком, этот шарик затрепетал под каплями - и сгинул в серой реке.
– Кто ты такая?- спросил Кимитакэ.- Откуда ты меня знаешь?
– Меня зовут Атами Ёко,- представилась девочка,- “Атами” пишется, как город. А как пишется “Ёко”, ты и так должен знать. Ты же увлекаешься каллиграфией.
– Похоже, ты тоже ей увлекаешься,- заметил школьник.
– Совсем немного. Я предпочитаю живопись и поэзию. Чем авангардней -
– Ты увлекаешься каллиграфией достаточно, чтобы знать, как правильно читается моё имя,- напомнил школьник,- Даже учителя читают эти иероглифы как “Котака”.
– А между тем - это “Кимитакэ”.
– Да. И это имя ненавистно мне самому.
– Но его легко запомнить. Всё-таки редко встретишь старинное аристократическое имя, которое даже в словаре записано как исключение
– Зато звучит по-дурацки.
– В наше военное время приходится выглядеть по-дурацки,- очень серьёзно произнесла девочка,- Если ты выглядишь по-дурацки, тебя может объявить негодным призывная комиссия. А ещё тому, кто выглядит по-дурацки, никто и никогда не станет завидовать - даже если он сумеет добыть себе славу.
– Я не ищу славы,- школьник опять повернулся к фуражке с мокнущим блокнотом. Он чувствовал, что должен что-то сделать. Но это “что-то” так и норовило ускользнуть от его внимания…
– И поэтому ты сжигаешь свою каллиграфию?
– Нет. Есть другая причина.
– Родители?
– Они привыкли.
– Влюбился и всё кажется бесполезным?- девочка не отставала.
– Ты так и не ответила, откуда знаешь моё имя и как меня нашла.
– Так мы же в одной школе учимся!- заявила девочка.
– Откуда, вы, девочки, каждый раз знаете, кто где учится?
Та шагнула вперёд и ткнула пальцем в рукав гакурана, что закрывал предплечье.
– Видишь, герб на рукаве вышитый. Вы, мальчики, их никогда не замечаете. А вот девочки сразу замечают, что ты из самой престижной школы, которая есть в Японии.
– А тебя не смущает, что в нашей школе мальчики и девочки учатся раздельно?- не выдержал школьник.- И что ваш корпус - он вообще на том берегу, возле университета Васэда?- и он указал на узкую, но бурную полоску серой реки.- Так что видеть меня раньше ты никак не могла.
– Ну и что?- удивилась девочка.- Герб-то у нас один на оба корпуса школы.
– Но откуда ты знаешь моё имя?
– Так оно у тебя на тетрадке написано,- правая рука девочки вдруг сверкнула в воздухе, выхватила из фуражки тетрадь вместе с блокнотом и торжествующе потрясла ими в воздухе,- Вот, видишь. Сам же подписал, когда думал, что это будет тетрадь по геометрии.
– Эй, отдай!
– Ты всё равно собирался их жечь,- заметила девочка, как-то немыслимо прижав зонтик плечом и открывая второй рукой школьную сумку,- Так что лучше я их себе заберу. У меня всё надёжно хранится, можешь не беспокоиться. Могила!
И блокнот, и тетрадь исчезли в недрах сумки. Потом замочки захлопнулись.
– Там нет ничего важного,- устало произнёс Кимитакэ.
–
– Я там только кружки рисовал. Ты должна знать это упражнение. С него начинается вся каллиграфия.
– Отлично. Обожаю кружки! Они так похожи на рисовые колобки!
– А ты может слышала, что нарисованными колобками сыт не будешь?- сурово спросил Кимитакэ.
– Если и слышала, то на себе не проверяла,- как ни в чём ни бывало отозвалась девочка,- Если ты собираешься уничтожить все свои работы, лучше отдай их мне. Вместо того, чтобы страдать со спичками.
– Зачем тебе они?
– Мои отец собирал редкости, а я собираю странности.
Школьник поднял фуражку с каменных плит, тщательно отряхнул, нахлобучил обратно на голову. Потом взял портфель, тоже его отряхнул. И только после этого заявил:
– А я думаю, что ты просто интересуешься каллиграфической магией.
– Даже если интересуюсь, то что в этом плохого? Боишься, что налеплю тебе жёлтую бумажку на лоб и заставлю подчиняться моим приказам?
– Этого у тебя не получится.
– Разумеется, ты же в этом лучше разбираешься. Может быть, ты вообще один из немногих, кто постиг это старинное искусство.
Школьник так и дёрнулся от этого заявления. Какое-то время он просто стоял и смотрел на девочку, приоткрыв рот - а дождь продолжал барабанить ему по фуражке.
– С чего ты взяла, что я таким занимаюсь?- наконец, спросил он.
– Лучше спроси, с чего я взяла, что такое вообще возможно.
– Даже если такое и возможно,- едва сдерживая дрожащий голос, произнёс школьник,- в наше время это должно быть засекречено.
– А я как и все девочки - обожаю секреты!
– Ты просто начиталась сказок и сама не понимаешь, во что лезешь. Отдай блокнот!
– Я лучше почитаю из своей книжечки,- девочка порылась в портфеле и достала небольшую записную книжку в лоснящемся переплёте,- Если ты не против.
– Пожалуйста! Только представь, что мой блокнот увидят твои родители?
– Не увидят. Они всегда слишком заняты. У меня есть всё, что я ни пожелаю - кроме родительского внимания. Так что я развлекаю себя, составляя коллекции.
Школьник усмехнулся - но только одной половиной лица.
– Если будешь тащить домой всякую гадость - они рано или поздно внимание на тебя обратят.
– А что за гадости ты нарисовал?
– Там не гадости. Там - вредители.
– Какие вредители? Ты там что - жучков в бумаге разводишь?
– Вредители, которые появились, когда царством Лу правил Инь-гун,- назидательно произнёс Кимитакэ,- А больше о них в точности ничего неизвестно. В классической летописи «Вёсны и осени» всем событиям этого года посвящён лишь один значок: “вредители”. На английский это событие переводят длиннее. Я специально заглянул в английский перевод - там этот один иероглиф расписали как “Появился хлебный жучок”. Он очень интересен в написании, этот единственный иероглиф.