Вредное волшебство

Гарднер Крэг Шоу

Как же давно я не спал. От зевков и потягиваний моих спутников я почувствовал себя еще более усталым и опустился на землю. Веки отяжелели, и мне стоило немалого труда держать глаза открытыми. Кто знает, что еще вытворит Матушка Гусыня! Нельзя расслабляться ни на минуту.

— Смотрите-ка! — победоносно воскликнула волшебница. — Прекрасного Принца тоже сморило! Кажется, наша сказка наконец сдвинется с мертвой точки.

Прекрасный Принц? Что еще за Прекрасный Принц? Я попытался встряхнуться, но глаза у меня просто слипались,

и с этим ничего нельзя было поделать.

— Надо начинать немедленно! — воскликнула старая дама. — Нет времени разбрасываться заклинаниями! — Она опять зевнула. — Да и сил осталось мало. Не хотелось бы, чтобы все опять пошло наперекосяк. Так что ведите себя хорошо!

Я сделал глубокий вдох. Что-то было очень знакомое во всей этой ерунде с Прекрасным Принцем. Погодите-ка! Может, я и есть этот самый Принц?

— Сначала — поцелуй, чтобы разбудить его, — распоряжалась тем временем Матушка Гусыня.

Я тут же перестал сопротивляться сонливости. К чему, если меня собираются будить поцелуем?

— Ну а затем, — продолжала Матушка Гусыня, — Принцу предстоит кровопролитная борьба со злом, от которого он призван освободить королевство.

— Как? Кровопролитная? — взвизгнул голос снизу. Что-то твердое больно ткнуло меня в бедро. — Поторапливайся! Пора просыпаться и убираться отсюда!

— О-о! — простонал я и открыл глаза. Контуры окружающих предметов были все еще размытыми, но главное — я очнулся. Синяк на бедре вернул меня к реальной действительности.

— Так вы собираетесь уносить ноги или нет? — требовательно спросили меня.

Я посмотрел туда, откуда доносился голос, и обнаружил, что держу меч в потной руке.

— Черт побери! — злобно завопила Матушка Гусыня. — Он просыпается! Начинаем сейчас же, немедленно! Итак, э-э… жил был Прекрасный Принц, и однажды злая волшебница подсунула ему заколдованные яблоки, он отведал одного и уснул. Дело в том, э-э… что эта волшебница сама хотела править королевством и наслала на него… э-э… три тяжких испытания. Все отчаялись, кроме… э-э… одной прекрасной девушки, которая знала, что если разбудить Принца, то все будут спасены. — Сказочница хлопнула в ладоши. — Совсем неплохо получается! Я всегда говорила: сюжет должен раскручиваться быстро. Так! Где у нас прекрасная девушка?

— Вы имеете в виду меня? — спросила Эли.

Матушка Гусыня нетерпеливо топнула ногой:

— Можно подумать, на этой поляне есть еще какие-нибудь девушки! Давай-ка поскорее целуй Принца!

— Поцеловать Вунти? — уточнила Эли.

— Мне что, заклинание сотворить? — грозно спросила Матушка Гусыня.

— Нет-нет! — мило улыбнулась Эли. — Я и без заклинания… Мне будет очень приятно поцеловать Вунти. — И она засеменила ко мне. — Вунти! — воскликнула она, уже совершенно вжившись в роль. — Сейчас я поцелую тебя — и ты проснешься!

— Извини, — сказал я мечу и вложил его в ножны.

Признаюсь, в последнее время, общаясь с Эли, я испытывал некоторую

неловкость и потому предпочитал не оставаться с ней наедине во избежание недоразумений. И все же мне показалось, что сейчас будет благоразумнее разрешить ей меня поцеловать, хотя, разумеется, сердце мое по-прежнему принадлежит Нори. Такой поцелуй ничего не значит, а лишний раз сердить Матушку Гусыню неповиновением не стоит. Поэтому я просто стоял как вкопанный и ждал.

— Живо целуй его! — скомандовала Матушка Гусыня. — Помни: это самое начало сказки, так что, будь добра, постарайся!

Эли разбежалась и раскинула руки, чтобы обнять меня. Я не совсем уверен, что правильно помню то, что произошло дальше. Может быть, я тогда еще не до конца проснулся. Как бы там ни было, я очень некстати поднял руку и нечаянно угодил прямо Эли в нос.

— Ай! — вскрикнула девушка. — Не размахивай руками, Вунтвор!

Я заложил обе руки за спину во избежание новых неприятностей, пробормотал слова извинения и… потеряв равновесие, стал падать.

— Да целуй же! — торопила Матушка Гусыня. — Пока ты его не поцелуешь, сказка не начнется!

Но руки Эли обняли пустоту, потому что в этот самый момент я неуклюже свалился на землю, пребольно ударившись спиной.

— Несмотря на усталость, Матушка Гусыня начинает терять терпение! — заявила волшебница. — Или ты немедленно целуешь его, или я творю заклинание.

Я поспешил подняться с земли, рассудив, что у нас больше шансов на спасение, пока мы не заколдованы и наши мысли — в нашей власти. К сожалению, Эли спешила не меньше моего. Заранее сложив губы для поцелуя, она быстро наклонилась ко мне и… ударилась подбородком о мой лоб. Оба мы согнулись от резкой боли. Однако, перед тем как удариться, Эли успела-таки мазнуть меня губами по лбу.

— А ну целуй его! — рассвирепела старуха. — А не то узнаешь, что такое гнев Матушки Гусыни!

— Да я же поцеловала! — оправдывалась Эли, потирая ушибленный подбородок. Я указал волшебнице то место на своем лбу, которого коснулись губы барышни.

Матушка Гусыня недоверчиво помотала головой.

— С такого поцелуя ни одна сказка не начнется, — заявила она. — Нужен настоящий поцелуй, страстный. Ты ведь, кажется, актриса? Ну так сыграй!

Эли отняла руку от подбородка и изобразила улыбку, в которой, впрочем, было что-то от гримасы боли.

— Ах, Вунти, — сладко запела она, — я так давно ждала этого момента!

— Уже лучше, — похвалила Матушка Гусыня.

— Ах, Эли, — ответил я в тон девушке, — э-э… очень рад тебя видеть.

— Гораздо хуже, — пробурчала волшебница. — Ну да ладно, сойдет. Теперь — объятие.

Эли крепко обхватила меня руками. Ее лицо было так близко к моему, что ее кудряшки щекотали мою щеку. К тому же опять стало нестерпимо жарко.

— Прекрасно, — залюбовалась Матушка Гусыня, — а теперь — поцелуй! Хороший, настоящий поцелуй! И подольше!