Вредность не порок
Шрифт:
Настоящее русское, гордое. А так живешь – Верка да Верка!
Бабка сразу оживилась и, довольно улыбнувшись, вступилась за маму:
– Да что ты. Вера! Ерунда! Сама послушай, как твое имечко звучит – Вера! Первое дело на земле. Да еще не зря говорят: Вера, Надежда да Любовь…
Они принялись утешать одна другую, потом мама вспомнила:
– Бог мой, Степанида Михайловна! А рецепт! Уезжать уж, а я совсем запамятовала!
Они быстро встали и удалились на кухню. Мы с папой переглянулись и, многозначительно покивав друг другу, с уважением
– Далеко тебе до матери, Стаська!
– Ты у меня дождешься! – пригрозила я ему и вздохнула.
Похоже, здесь меня обскакали.
Когда родители садились в машину, я вдруг вспомнила еще один аргумент:
– Мама! А как же племянник без машины-то? Он через два дня помрет! И до магазина свой зад не донесет.
Вы его забирайте, а он потом на машине вернется.
Идея была гениальная, но, к сожалению, не прошла.
– Не беспокойся, малышик! Я утром Виктору Степановичу позвонила, он уж гонит, наверно. – Она повернулась к бабке Степаниде и пояснила:
– Это наш сосед, он сейчас в отпуске. На рыбалку едет с друзьями, и ему по дороге. Серьезный мужчина, очень вежливый.
Бабка согласно закивала и забормотала:
– Конечно, Вера, о чем речь.
– Откуда это ты позвонила? – удивилась я. – Твоя пиликалка здесь не берет!
– Не берет, – улыбнулась мама, – мы со Стасом с утра в город съездили…
«Надо бы маму в президенты выбрать, – как-то само собой подумалось мне. – А Виктор Степанович вовсе и не сосед. Начальник охраны. А друзья.., да…»
Я понаблюдала пару минут, как она в сторонке вправляет напоследок Стасу мозги. Он вздыхал и топтался, словно конь, согласно кивая на каждое слово. Выслушав все инструкции, он встал около меня, – окинул критическим взглядом и проронил:
– Тоже мне, Корона Российской Империи!
Мама махнула на прощание рукой, расцеловалась с бабкой, и, сверкая начищенными боками, «Мерседес» плавно вырулил из ворот.
– Ну что делать будем? – поинтересовался Стас; когда мы вернулись в дом.
– Да что хочешь, то и делай.., шпион… – огрызнулась я, но потом спохватилась:
– Вообще-то Степаниде Михайловне баньку неплохо было бы срубить… Вот ты бы этим и занялся! Тебе все равно делать нечего… Степанида Михайловна! – заголосила я в сторону бабкиной двери. – Вот тут Стас хочет вам баньку срубить, скажите, что ему делать!
Стас укоризненно посмотрел на меня, поджав губы, но ничего не сказал. Из комнаты выглянула удивленная бабка:
– Да что ты, Стас, погоди… И не отдохнул еще, а сразу уж топором махать! Не дело это! Погуляй сначала, отоспись, а потом и разговоры будем разговаривать!
Согласно покивав ей головой, Стас покосился в мою сторону и расплылся в улыбке до самых ушей:
– Конечно, Степанида Михайловна, как скажете…
Коварная выходка моей мамы не давала мне покоя.
«Чтобы мама оставила Стаса! И вызвала сюда Виктора Степановича! Неужели она и впрямь настолько серьезно отнеслась
Эти размышления отнюдь не улучшали моего настроения. И вовсе не потому, что Стас был каким-то вредным или приставучим, нет, он был отличным парнем, почти членом нашей семьи. Я к нему так привыкла, что иной раз забывала, что у него имеются собственные родители, которых, надо отдать должное Стасу, он никогда не забывал. Просто сейчас… Даже еще вчера утром я наверняка бы обрадовалась, если бы узнала, что он будет здесь. Но со вчерашнего утра все изменилось. И мне очень хотелось поболтаться по Горелкам, поговорить с подружками и кое-что разузнать…
– Стаська! – Я очнулась и торопливо сунулась в окошко.
– Надька, привет! – Увидев улыбающуюся подружку, я поняла, что нашелся человек, которому смогу пожаловаться и который меня поймет. – Заходи скорее!
– Нет, – махнула рукой Надежда, – я сейчас не могу… «Мерседес» увидела, дай, думаю, спрошу… Родители, что ли, приехали?
– Ага! Только они уже и уехали.
– Да? А чего это они так?
Я вздохнула:
– Мама за границу уезжает, поэтому неожиданно нагрянули. И Стаса подкинули…
– Куда подкинули? – удивилась Надька.
– Куда… Сюда, куда же еще! Будет теперь тут отдыхать.., шпион…
– А что ты расстроилась-то? – еще больше удивилась Надька. – Он же хороший парень! И почему шпион?
Тут я изложила подруге всю подноготную неожиданного Стасова отпуска, она поджала губы и сочувственно закивала головой:
– Ну-у, если Вера Николаевна такую тревогу подняла, я тебе не завидую!
Сама себе я завидовала еще меньше, потому что маму свою знала гораздо лучше Надьки.
– Теперь от него не отвяжешься, – пожаловалась я, и, словно нас услышав, в поле зрения показался Стас, облаченный в широкие цветастые шорты, увидев которые я взвыла от смеха и едва не вывалилась в окно.
Но Стас и ухом не повел. Широко улыбнувшись, он подошел к Надьке и протянул руку.
– Привет, Надежда! Все хорошеешь?
Надежда расплылась, словно медовый крендель на солнышке, и радостно запела:
– Стас! Приве-ет!
– При-ве-ет! – передразнила я и буркнула:
– Ну вы тут кудахтайте от счастья, а мне некогда!
Я скрылась в доме, но мое исчезновение, похоже, никого не расстроило. Надька продолжала щебетать, словно канарейка, в тон ей басил Стас. Мне неоднократно приходилось замечать странности в поведении некоторых особ женского пола при общении с маминым телохранителем: они начинали хихикать, словно их непрерывно щекотали. Однако их старания, насколько я могу судить, ни к какому положительному результату не приводили, в общении со слабой половиной человечества Стас был неизменно галантен, но ровен. Поэтому, решив пожалеть Надькино красноречие, я снова высунулась в окошко и проронила: