Времена Амирана. Книга 2: Путь

Сергей Голубев

– Так. Ну, и?..

– Что – ну, и… – рассердился Клим, – ты что, не представляешь, какое это мощное воздействие на сложившийся порядок? Ты представляешь, к чему это может привести?

– Нет. – Коротко ответила Ханна. И она ничуть не врала. Ну, разве, чуть-чуть преувеличивала.

– Подумай на досуге. А пока – слушай сюда! Продолжение истории…

Ханна устроилась поудобнее, положив правую щечку на кулачок и, распахнув доверчиво свои прекрасные карие глаза, приготовилась слушать. Клим посмотрел, хихикнул, и, сказав:

– Ты бы еще рот открыла. – Начал:

– Четыре человека – наследник,

несостоявшаяся невеста, придворный шут и тот самый маг решили покончить с этим безобразием. К сожалению, того, как покончить с ним, ни один из них не знает. Проблема… Но у мага есть учитель. Соответственно, есть надежда, что он знает, что нужно делать.

– Подожди, – перебила его Ханна, – у нас, что, мало своих магов? Одного даже я знаю.

– Их у нас полно. И к ним, естественно, обратились. Как только – так сразу. Вот только никто из них с подобными фокусами не знаком. Это что-то очень экзотическое. Так что, слушай дальше. На чем я остановился?

– На том, что учитель знает…

– А-а… точно! А ты больше не перебивай. Так вот, учитель! Он научил нашего фокусника этому аттракциону, так что, есть надежда, что он поможет и выпутаться из этой беды. Логично?

Ханна горячо начала кивать, демонстрируя свое восхищение логикой шефа.

– Ладно, ладно, хватит!.. Голова отвалится. – Оценил шеф ее неподдельный энтузиазм, и продолжил:

– Беда в том, что никто не знает, где этот учитель скрывается. Он раньше жил в Кранахе, где, как ты помнишь, до недавнего времени магия не только не была под запретом, но ее даже преподавали открыто. А потом их там прижали основательно, и пришлось им всем разбегаться. И куда убежал этот учитель никто, естественно, не знает.

– А что, теперь там магию запретили? – Перебила его, забыв про свое обещание, Ханна.

– Да нет, там просто стало как и везде. Формально-то магию никто не запрещает. Потому как нельзя запретить того, чего нет. А ее же нет?

– Ну, конечно! – Горячо согласилась Ханна. – Кто же верит в эти бредни. Только совсем уж отсталые люди.

– Ну, вот видишь, а государствами управляют, как правило, люди высокообразованные, интеллектуально развитые – какая магия? О чем ты говоришь?

– Так как же они собираются искать этого своего…

– А-а!.. Интересно? Ну, так вот: есть зацепка. У нашего мага был приятель, он ушел вместе с учителем, но потом они расстались.

– Почему?

– Откуда я знаю?! Не сошлись во взглядах на лучший рецепт философского камня. Слушай, не перебивай, а!..

– Извини, извини… Это я что-то…

– Да!.. Так вот… Этот самый приятель, возможно… Я подчеркиваю, возможно!.. знает, где прячется учитель.

– А где прячется приятель?

– А приятель, по последним, возможно уже устаревшим, сведениям, прячется в какой-то жуткой дыре, которая называется Караван-Талда. Уже одно название… Да!..

– Это где?

– А ты знаешь, это неподалеку отсюда. Сразу за нашим Хамаканским хребтом. Поэтому они, кстати, взяв с собою и пациента – этого самого Эрогенского короля, которого зовут Геркуланий, все они двигаются сейчас к нам.

– Подожди, они что?.. хотят пересечь хребет?

– Похоже на то. Вот что значит, не знать географии. Подумаешь!.. Извозчик довезет! Вот он скоро их и довезет

до Хамистополиса.

– А потом?

– Суп с котом! Откуда я знаю? Попрутся через горы, надо полагать.

– Они что?..

– Слушай, ну, они не местные. Одни и вовсе во дворце всю жизнь прожили, другой иноземец, а Геркуланию этому, я так подозреваю, вообще все равно. Я, знаешь, думаю – ну, судя по рассказам, что он не человек.

– А кто?

– Животное. Души у него нет. И разума, соответственно.

– А что, разума без души не бывает?

– Я думаю, нет. Иначе это был бы такой монстр!..

***

Я должна внедриться в их компанию, – думала Ханна, подпрыгивая на давно уже ставшем жестким сиденье кареты, – я должна помочь им. Провести через горы, найти того приятеля, а потом и учителя.

Она выглянула в окошко. Ого!.. Уже стемнело. Уже скоро…

– Я им помогу, я их буду оберегать. А потом уничтожу. Как и прочих… Они, конечно, совсем не плохие люди, и хотят только хорошего, как, впрочем, и все остальные. Как тот же Халеб Букин. Умный, надо полагать, дядька! Ишь, до чего додумался! И, ведь, невдомек ему, что все, что он изобрел, изобрели еще сотни лет назад. И не один раз. И еще будут изобретать. А мы их будем вылавливать. А свидетелей убирать. Чтобы никто не знал о самой возможности таких вещей. А эти все придумывают и придумывают, а потом, уже у нас, вдруг узнают, что все, что они считали чем-то новым – такое старье! Ну, ничего, умные люди быстро учатся. И включаются в действительно полезную работу. Работу по искоренению всего того, что может нарушить сложившийся баланс. Лучшее – враг хорошего!

А мы – его спасители. Вот так!

– И когда-нибудь, – продолжала рассуждать Ханна, убивая время, оставшееся до той минуты, когда начнется… – А, впрочем, никаких – когда-нибудь! Что есть, то и будет. Все. Кончилось время перемен. Стабильность в быту, стабильность в политике… Вон уже, сколько лет, никаких войн. Границы устоялись. Никто ни к кому не лезет, и уже не полезет впредь. Кто что имеет – то и имеет. И всем хватает, и все довольны. И школьники через сто и через двести лет на уроках истории будут изучать то, что было до нас. А больше им и изучать будет нечего. Кончилась история. Во всяком случае, в том виде, как мы ее привыкли воспринимать. История войн и насилия. История того, как кто-то, вдруг ставший сильнее других, начинает захватывать земли тех, кто рядом, а потом и тех, кто вдалеке. Не будет такого. Ну, и слава Единому! Каплями крови единиц мы потушим возможные пожары и не дадим пролиться крови миллионов.

Карета дернулась и резко встала. Раздались крики. В темноте кареты белели лица попутчиков. Ханна разглядела открывшиеся рты и распахнутые в ужасе глаза.

– Ну, вот, – сказала она себе, – началось!

Крики стали громче. Послышалось звяканье железа. Предсмертный вопль раздался совсем рядом. Кого-то проткнули мечом. Блики огня мелькнули на стекле окна. Факелы. Много факелов.

Дверца распахнулась, чья-то сильная рука ухватила Ханну за локоть и рывком выдернула из кареты. Она упала на колени, сильно ударившись. Это ничего. Синяки и ссадины были обязательными атрибутами этой разыгрываемой постановки. Придется потерпеть.