Времена давно минувших дней

Елистратова Елизавета

— Я тоже. Может, попробуем купить в магазине картины по номерам? Раскрасим их и продадим!

— Неплохая идея, но разве они не дорого стоят?

— Недорого! Рублей триста! Давай, попробуем! Никогда не узнаешь, если не попытаешься!

Сандра отвернулась от меня. Казалось, она всё ещё сомневается во мне.

— Ты действительно хочешь мне помочь? — спросила она с недоверием в голосе.

Я вздохнула:

— Хочу. Только не убегай от меня больше.

Я протянула ей руку. Она пожала её.

—

Только не говори никому, что, я болею, пожалуйста.

— Хорошо. Не волнуйся, мне и говорить то об этом некому.

На мои колени неожиданно прыгнула большая лягушка. Я взвизгнула, а Сандра засмеялась, взяла её на руки, после чего наклонилась и аккуратно отпустила её в озеро.

— Не нужно их боятся. Они безобидные.

— Но они такие… Уродливые.

— Каждый красив по своему, Полина.

Сандра встала и протянула мне руку.

— Вставай, пойдём домой.

— Ох, и влетит нам завтра от учительницы!

— По-моему, у неё слишком сильно расшатаны нервы. Ничего, придумаем что-нибудь!

Мы встали с причала и покинули озеро, попутно болтая о всякой ерунде и смеясь над этим. Сандра ещё раз поблагодарила меня за помощь, однако я сказала, что она будет по-настоящему меня благодарить, как только мы справимся с её болезнью. Как же я жалею, что тогда сказала ей об этом…

Глава 6

— Ты жалеешь о том, что дала ей обещание, которое не смогла выполнить? — спросил психолог, отпив чай со своей кружки.

Я неуверенно кивнула.

— Но ведь это обещание совсем не зависело от тебя. Так сложилась ситуация.

— Однако я могла не давать его, — возразила я.

— Могла, — согласился он, — но ты сделала всё, что было в твоих силах. Ты была уверена в них и была готова помочь Сандре. Ты уверена, что жалеешь об этом?

— Наверное, вы правы, — согласилась я, — но всё же лучше не давать обещания, которые не можешь выполнить.

— Продолжай рассказ, — попросил Олег Викторович, — думаю, в твоём прошлом ещё будут детали, требующие внимания.

***

Сходив на рынок и купив себе по две картины, мы отправлялись домой к Сандре, надеясь, что мама не заметит пропажу семиста рублей, которые я вытащила у неё из кошелька. Знаю, что поступила просто ужасно, но другого выхода у нас не было.

— Ты уверена, что твой отец не рассердится на нас из-за того, что ты пригласила меня в гости? — засомневалась я.

— Думаю, ему будет всё равно, — пожала плечами Сандра, — ты ведь придёшь ко мне, а не к нему.

Внутри скрёбся какой-то необъяснимый страх, однако я не придала ему особого значения. Мы просто молча шли по улице.

Наконец мы подошли к красному двухэтажному дому. Сандра поднялась на лестницу и открыла дверь.

— Чего стоишь? Заходи! — поторопила она.

Я моментально опомнилась и быстро

вбежала за ней в дом.

Коридор был небольшим, но зал был довольно внушительным. На полу был коричневый шерстяной ковёр, у правой стены стоял диван и прикольный мягкий пуфик, напротив них стояла тумбочка на которой стояла плазма среднего размера. В углу стоял чёрный шкаф.

— Моя комната на втором этаже, — сказала Сандра, — идём.

Поднявшись по винтовой лестнице на второй этаж, я обнаружила три двери. Как оказалось, одна из них вела в ванную, другая — в комнату Ромы, за третьей дверью была комната Сандры.

— Заходи, — сказала она и открыла дверь.

Передо мной предстала очень милая комнатка. Её стены были обклеены белыми обоями с красивыми цветами. Напротив двери было большое окно, по бокам которого висели нежно-зелёные занавески. Около окна висели две маленьких полки с аккуратно сложенными в стопки книгами. В углу стоял небольшой столик кремового цвета. На нём лежали краски, карандаши и кисточки. Рядом со столиком располагался мольберт. На стенах висели несколько картин. На одной был нарисован рыжий котёнок, на другой — стадо лошадей, на двух остальных картинах был изображён пейзаж.

— Какая красота! — восхитилась я.

— Миленько, правда? — Сандра улыбнулась. — Это то, чем я люблю заниматься в свободное время.

Я подошла к мольберту. Там был холст, на котором была нарисована ещё незаконченная стая журавлей. Краски уже успели засохнуть, поэтому я осторожно провела по холсту рукой.

— Очень круто. — призналась я.

— Большое спасибо… — смущённо буркнула Сандра.

Я бросила взгляд на краски.

— Дорогие, наверное…

— Да, довольно-таки. Но <<Сонет>> хорошая фирма.

— А я только гуашью рисую… — призналась я.

Не знаю, почему мне вдруг стало так стыдно. Может, дело было в том, что другие дети могли себе позволить чуть больше, чем я сама.

Увидев, с каким восхищением я смотрю на коробку красок, Сандра взяла её в руки и протянула мне.

— Возьми. Теперь они твои.

— Ты… ты серьёзно? — меня пронзила неловкость, но в тоже время мне было приятно, что нас объединило общее дело.

— Да, — повторила она. — возьми.

— Как тебя благодарить?

Она засмеялась.

— Проведи со мной несколько часов за раскрашиванием картин.

— Замётано!

Мы достали свои картины, краски, которые прилагались к ним и принялись рисовать. На моей картине должен быть милый серый кролик, грызущий клубнику, а моя новая подруга (теперь я имела полное право так её звать) взяла себе пейзаж с морем. Полчаса мы рисовали в полной тишине, но потом я осмелилась задать ей вопрос, который терзал меня уже не первую неделю:

— Почему ты не любишь Рому?