Времена грёз. Том 2

Альсури Мелисса

Спрятав куколок в кармане своей потасканной куртки, я вышла из спальни и уже направилась к лестнице, считая, что дела мои на этом закончены, как в боковом проходе к королевским покоям послышался тихий стук каблучков. Взъерошенная, чуть взмыленная горничная с ворохом пеленок и тряпок, нервно оглядываясь, пробежала мимо, торопясь отдать белье в прачечную. Видимо, присматривать за новой драгоценностью Целестии было не так-то просто. Проводив ее взглядом, я прошла в темный закуток на стыке старых и новых колонн, это место в свое время использовал еще Ньярл, чтобы передвигаться в тени, не привлекая

внимания светлых.

Что ты задумала?

Тихо.

Припомнив внешность служанки настолько, насколько возможно, я провела ладонью перед лицом, как когда-то давным-давно учил меня маг. Пухлые щечки, пучок русых волос на голове и простая форма с длинным платьем и фартуком, ничего необычного, на прислугу в принципе редко обращает внимание аристократия, и это как никогда шло мне сейчас на руку.

Софи?

Не мешайся, мне нужно сосредоточиться.

Вылетев из закутка, я быстрым шагом направилась по знакомому коридору прямо к спальне королевы, мимо многочисленных псов-охранников и любимой двери комнаты принцессы.

Можно было, конечно, поискать потайные проходы или даже дернуть Марка в помощь, но всё это займет слишком много времени, на работу обыкновенной горничной, одной из десятка закрепленных здесь, едва ли посмотрят. Лишь старший из стражей, замерший у входа, недоуменно поднял бровь, при виде помощницы.

— Полотенце забыла.

Вздохнув, но понятливо кивнув, мужчина открыл дверь, пропуская меня внутрь. Просторный холл, где обычно принимали самых близких и важных гостей, встретил меня полумраком, задернутыми шторами и стойким запахом молока. В груди неприятно екнула обида, но ноги уже несли меня к приоткрытому проходу в саму спальню.

Среди роскошных интерьеров с витиеватыми узорами трав, позолоты и посеребрения каждой ручки и выступа рисунка на шкафах и ящиках, среди обилия дорогих тканей и вопиющего богатства, на рукотворном ковре, ласково льнущем к ногам, нашлась люлька с длинными изогнутыми ножками в виде стеблей мирта, трогательными белыми цветками, наивно распахнувшими свои лепестки и явившими свету всю удивительную и скромную красоту. Подкравшись к кроватке, как к драгоценному экспонату, я, забыв, как дышать, забыв даже моргать, склонилась к тонкому бархатному одеялу и впервые взглянула на ребенка, унаследовавшего душу моего покойного дитя.

— Здравствуй…

Я не представляла, что сказать, что сделать перед этим маленьким чудом, как отпечатать в памяти ее образ, как остаться рядом подольше, наблюдая, как ясные голубые глаза с любопытством обратились ко мне. Светлый кучерявый вихор на голове забавно торчал из-под шапочки, пухлые губы младенца звонко причмокнули, умилительно засопев, девочка вытянула ручку ко мне, рефлекторно хватая воздух. Словно завороженная, я протянула к ней ладонь и замерла, боясь спугнуть или ненароком обидеть ребенка.

— Даже имени твоего не знаю, но милая моя, надеюсь, ты будешь счастлива.

Розовые пальчики сомкнулись на моем пальце, и, дернув его к себе, девчонка, на миг замерев, вдруг одарила меня довольной улыбкой, с восторгом задрыгав ногами и закряхтев. Моя дорогая кроха была рада провести время вместе, даже несмотря на то, что я для нее пока была никем.

— Если

бы ты только представила, как сильно я тебя люблю.

Сердце гадко кольнула застарелая боль, настолько привычная, насколько и ядовитая, разъедающая изнутри и мучающая уже так долго, что стала моей полноценной частью. У меня не было выбора, даже если бы я осмелилась выкрасть ребенка у Мирры, моя жизнь оставалась настолько непредсказуемой и жестокой, что я едва ли могла спасти себя, не говоря уже о ком-то ином. Мозг лихорадочно просчитывал варианты, принимал и отвергал их один за одним, ведь можно было отвезти дочку куда-то в Кадат, может быть, к Гекате, или взять с собой к Блэквудам, но даже просто вынести ребенка из спальни было проблемой. Представляю, что бы сказали Каин с Авелем, заявись я с украденным дитя к ним.

Не время, никак не время, и никогда оно видимо не настанет, учитывая, сколько врагов я себе нажила даже внутри «семьи». И Каину невдомек, в какой кошмар он превратил мою жизнь, считает, что раз он жертвует многим, то и остальные должны, как бы не так.

— Ты могла бы уже научиться ходить, болтать без умолку и разрисовывать обои своими первыми шедеврами. За что они так со мной? За что они так с нами?

В безумном, глупом порыве чувств я протянула руки к ребенку, желая достать ее из люльки, но кроватка предательски скрипнула. Из ванной комнаты по соседству со спальней послышались шаги, в дверном проеме возникла тонкая, хрупкая фигура Мирры, облаченная в просторную светлую сорочку и длинный шелковый халат, расшитый серебряными нитями.

— Что ты делаешь?

Ее голос дрожал, синяки под глазами и изможденный вид говорили о бессонных ночах.

Я замялась буквально на пару мгновений, всего какие-то секунды, но королева тут же призвала свой лук и натянула тетиву, хмуро и недобро глядя на меня. Воздух вокруг похолодел, предвещая появление стрел, магия готова была сорваться с пальцев. Мирра была решительна как никогда, настоящая защитница и хранитель своего дитя, но я не торопилась бежать или в панике прятаться, наоборот, я вновь присела возле люльки и прикоснулась к крохотной ладошке.

— Твои стрелы слепы, отпустишь тетиву и ранишь ребенка.

— Мразь. Кто ты, что тебе нужно от Марси? Я же вижу, ты — не моя горничная.

— Конечно, я не горничная так же, как и ты не королева, Слава.

— Ты…

— Помнишь, как мы пели в детстве? Прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко, не будь ко мне жестоко, жестоко не будь…

Медленно опуская руки и ослабляя тетиву, она потрясенно смотрела на меня, поджав губы, будто не веря и не желая верить в свою догадку.

— Финка?

— … без выхода и входа, к напрасному далёко, в напрасное далёко ты не пройдешь свой путь.

— Финка, ты… почему ты не сказала сразу? Почему прячешься за чужим лицом? Как… как ты вообще попала сюда?!

— Так же, как и ты, случайно, правда, мне не повезло получить эльфийского короля в помощники. Приходится выживать иначе.

Окончательно убрав оружие, она прикрыла рот ладонью, обдумывая мои слова, и быстро подошла ближе, коснувшись предплечья.

— Ты можешь остаться здесь, рядом со мной, я помогу тебе привыкнуть к новому миру.