Времена грёз. Том 2
Шрифт:
— Не волнуйтесь, голубчик, вылечим, и хорошо бы узнать имя вашей пассии, ей тоже не помешает помощь.
В ответ прозвучало что-то стыдливое и разочарованное. Воспользовавшись моментом, я негромко постучал костяшками по дверному косяку, ожидая Герберта в приемной. Выглянув на мгновение в проем и завидев меня, он быстро раздал задания ученикам. Нестройный ряд недовольных и усталых голосов попрощался с доктором, отпустив его из процедурной.
— Рад видеть тебя, Каин, как бы странно это не звучало. Надеюсь, ты не за профессиональной помощью заглянул сюда?
— И да, и нет, на самом деле.
— О-о-о, какая интрига.
Прикрыв двери от любопытствующих,
С долей вины, с горечью я подумал о том, что Август, его старший сын, наверняка вырос бы копией Герба.
— Насколько знаю, всеми мертвыми в Кадате занимался ты, собирал списки и организовывал захоронения.
В взгляде бледно-голубых глаз мелькнуло что-то нечитаемое, но Уэст с готовностью ответил.
— Конечно. Кто еще мог бы это сделать, кроме меня.
— Ты помнишь Азуру?
— Азуру?
— Некромантку из Храма, она помогала мне некоторое время.
— Ах, ту с мимиком. Помню, славная девчушка, жаль у вас тогда ничего не получилось, Ив советовала ей попробовать еще. Азура тогда частенько бывала у нас, предоставляя слабые яды для лекарств, лучше нее в этом деле никто не разбирался.
— Да-да, славная, ты занимался ее погребением? Помнишь, что с ней случилось?
— Каин, ты меня несколько переоцениваешь, навскидку я едва ли припомню кого-то конкретного из тех времен, но уверен, в нашем архиве хранятся все сведения, если тело попадало в мои руки, то я точно делал запись об этом.
— Ты можешь это проверить?
— Конечно, и прямо сейчас если нужно, но откуда такой интерес?
— Мне пришло сообщение из Санктума, будто от нее.
— Хах, если она действительно отмечена в архиве, то это навряд ли.
Спрыгнув со столешницы, Герберт легко скинул халат, оставив его на спинке одного из кресел и вытащив из кармана ключи. Я с удивлением оглядел старую потрепанную кофту с высоким горлом, явно не подходящую владельцу больницы по статусу, но Уэст, ничуть не смутившись, повел меня из кабинета обратно в коридор, кивая проходящим мимо коллегам.
— Заодно покажу тебе свое последнее приобретение, если можно так выразиться. С каталогизацией документов у нас всегда было туго, а мои скорые записи во время войны расшифровывали лишь единицы. Потому, приняв ответственное решение, я дождался очередного каравана и пошел кланяться кочевницам на рынок, умоляя выделить хотя бы временную работницу. Не первый раз уже кстати. До этого мне, конечно, отказывали, кто-то даже грозился порчу наслать, поколотили разок, а тут внезапно согласились, говорят, девушка специально за этим в Кадат приехала, захотела посмотреть, найдется ли что-то нужное ее семье в наших архивах. Они у нее тоже лекари, не один десяток поколений занимаются врачеванием, да вот сама зарчанка страсть как не любит с людьми возиться, а с бумажками наоборот.
— И ты выхлопотал ее себе?
— Конечно! Жильё подготовили, питание предоставляем как и остальным работникам, а она, знай, запирается у нас в архивах и целыми днями папки разбирает. Только недавно начала пускать персонал с запросами, так что имей в виду. Все сведения у нее хранятся в строгости,
— Да, я понял.
Преодолев всё расстояние из больничного крыла в административное здание, мы спустились к регистратуре, где за обширным островом из добротного дерева в зале растревоженным ульем переговаривались работники и пациенты. На скамьях со стороны входа, собрались больные в ожидании срочного приёма, там же где-то плакал ребенок, кто-то тихо охал от боли, а у стойки среди переговоров выделялось едкое шипение женщины, требующей очередную справку. Стараясь не попадаться посетителям на глаза, мы тут же скользнули к стене за лестницу и, свернув в почти незаметный проём, оказались перед толстой дверью со скромной табличкой «Архив».
— И не спорь с ней, умоляю.
Не дожидаясь моего ответа, Герберт дёрнул ручку и вошёл внутрь, в обширный, хорошо освещенный зал с множеством аккуратных стеллажей, стоящих так ровно, что невольно рябило в глазах. В воздухе почти не пахло пылью или миндалем, как бывает в старых библиотеках, наоборот, в помещении чуть пахло лаком, деревом и типографскими чернилами новых книг. До ушей донеслось клацанье печатной машинки и скрип отодвигаемого стула.
— Доктор Уэст?
— Мерием, дорогая, нам нужна ваша помощь, найдите пожалуйста информацию…
Из-за широкого стола с сеткой мелких ящиков по стенке поднялась миниатюрная южанка в непривычном для кочевниц строгом костюме оливкового цвета. Ткань явно была привезена с родины девушки, но перешита на наш манер, удивительно подчеркивая светло-карие глаза, растерянно смотревшие на Уэста, и изящную талию, перехваченную кожаным ремнем.
Стоя за Гербертом без надобности поддерживать разговор, я невольно засмотрелся на архивистку. Мерием что-то уточняла, переспрашивала и искала среди множества ящичков, пока в моей голове крутилась только одна мысль: какая же она ладная, словно искусная статуэтка, ничего лишнего нет, и всё так гармонично выглядит, что образ в целом рассматривать можно как картину. Запястья тонкие, пальчики шустрые, одна прядка волнистых, почти черных, но заметно выгоревших волос выбилась из аккуратного низкого пучка, и, наверное, только это я хотел бы изменить в ней. Распустить локоны, позволить им упасть на плечи, и запустить руку в этот мягкий водопад.
Девушка ушла вглубь собственного лабиринта из шкафов, скрывшись из виду. Герберт, ткнув меня локтем в бок, кивнул в ее сторону.
— Ты выглядишь так, будто собрался ее расчленить.
— Я просто задумался.
— А-а, ну тогда понятно, откуда у тебя столько любовниц, они просто боятся, что в ответ на отказ ты их придушишь.
Нахмурившись сильнее, я посмотрел на доктора и, дождавшись, пока он первый отвернется, прислонился к столу. Шутливость Уэста начала, мягко говоря, раздражать. Вместо раскопок в архиве я бы сейчас с радостью уехал в поместье, потратив минимум неделю, чтобы перебрать вещи из Храма. Сколько лет прошло, а я так этим и не занялся. Даже Софи там уже была, но не я.
— Вот, пожалуйста, Азура, она же Хазура. Сирота, была подброшена к старейшине Лисмора в возрасте трех лет и спасена от цинги. После переправки в Храм получила должный уход и была определена в…
— Позвольте мне самому посмотреть документы, так будет проще.
Мерием остановилась рядом с рабочим местом и, воинственно сдвинув брови, покачала головой.
— Боюсь, это невозможно. Вы повредите бумаги. Лучше уточните, что именно вы ищите в ее досье.
Герберт, заметив, что я собираюсь препираться, замахал руками, пользуясь тем, что архивистка повернулась к нему спиной.