Времена грёз

Альсури Мелисса

— Он найдет тебя, он всё равно заберет своё.

— Посмотрим.

Голос мужчины стал тихим. Золотое свечение, поглотившее его тело на миг, окончательно захватило чужие тела, превратив их в потрясающего вида статуи из белого мрамора, с редкими лазоревыми прожилками. Ни один скульптор не создал бы настолько совершенные фигуры, и сложно было сказать, какой безумец создал этот странный раствор, эликсир, замещающий все живое белоснежным камнем.

В немом крике рабы держались за бортик в последней попытке его перелезть и спастись. Широко

открытые глаза смотрели с мукой, пальцы цеплялись за каменные края фонтана. Сам Суидем, словно молящийся перед смертью грешник, смотрел на меня с болью и ужасом, его руки тянулись ко мне, будто он еще мог схватить ими меня и втянуть в эту проклятую воду.

Насладившись картиной, я сжала в руках подсвечник и, выдохнув, ударила по скульптуре, отчасти даже жалея о том, что не могу ее оставить. Если бы я могла, я бы поставила ее в холле или может в читальном зале, в самом углу, чтобы люди бесконечно гадали, как же так удивительно скульптор изобразил прежнего владельца архива. Может быть, посетители даже придумали бы свое значение этой фигуре, связали ее с какой-нибудь древней легендой, и лишь я знала бы, что в них заключена чужая жизнь. Если бы я, конечно, хотела, чтобы процесс был обратим.

Размахнувшись, я вновь ударила, и мраморная крошка с полноценными кусками охотно разлетелась по полу. Придется долго убираться и подметать, а затем, придумать в какую страну вдруг уехал Суидем в погоне за древними свитками и передав мне весь свой архив.

Дополнительная глава. Человек Беллатора

Самое раннее, что я помню, это тяжелые мокрые от дождя двери незнакомого дома и тяжесть рабского ошейника. * Кажется, мне тогда только исполнилось четырнадцать, но жизнь до этого момента я не помню, будто ее стерли подчистую, оставив лишь белый лист. Сложно сказать, был ли я напуган, тогда я редко что-либо чувствовал, а воля торговца сминала любые попытки подать голос.

— Добрый день, госпожа Остад, позвольте зайти к вам на чай.

Чужие руки подтолкнули внутрь, заставляя пройти в дом. Люди мельтешат, обсуждают что-то, но я не понимаю, что именно. Торговец тащит меня в небольшую гостиную и ставит возле низкого резного стола со стеклянным сервизом с позолотой. От напитка в чашках исходил манящий аромат, я припоминаю, что это чай и есть, но совершенно не помню вкус.

— Вот, посмотрите-ка.

Торговец резко сбрасывает плащ, укрывавший меня почти до пят и, вцепившись в мои длинные, почти черные волосы, поднимает лицо к свету.

— Боже, какой красивый! Марк, ты только глянь, тебе точно должно понравиться.

Женщина передо мной отставляет чашку и привстает с кресла. Ее темные волосы с выгоревшими прядями чуть переливаются на солнце. Приятные черты лица, пухлые губы, почти черные глаза в обрамлении пушистых ресниц привлекают взгляд, а она в ответ смотрит восторженно, удивленно, подзывая к себе еще кого-то.

— Да, и правда хорош, сколько

ему? Уже успели испортить?

Мужчина с россыпью темных мелких кос на обнаженных плечах подходит вплотную, рассматривая меня. Он выглядит хмурым, недоверчивым, поджимая губы и сверля меня холодными серыми глазами.

— Ну ему еще четырнадцать, пока не тронут.

— Я вас умоляю, у Тахира мальчишки старше семи попадают на рынок только через его постель.

— Ну, так то Тахир, а я вам подобного товара не предложу. У него даже зубы все целые, вы гляньте.

Незнакомец послушно протягивает руку и действительно заставляет меня открыть рот, качая головой. Женщина тоже подходит ближе, добродушно улыбнувшись.

— А откуда он? Приезжий? Из кочевников?

— Кто-то из замка продал за долги, бастард, оттого и чист. Я как увидел, сразу про вас подумал, не показывал никому больше.

— А с потенциалом как? Из него выйдет маг?

— По предварительным меркам, талант должен быть выше среднего.

Женщина пихает соседа локтем в бок, восхищенно повторяя.

— Марк, выше среднего, надо брать, где мы еще такого найдем?

Марк, подняв глаза на торговца, кивает.

— Сколько за него?

— Страницу.

— Араш, ты не охамел? Целую страницу за этого ребенка?

— Ну у него же потенциал! И чистый, словно воды Скай.

Мужчина явно сомневается, отходя от меня и вновь осматривая с ног до головы.

— Раздевайся.

Дождавшись подтверждения торговца, я послушно снимаю балахон, оставшись стоять обнаженным.

— Покрутись.

Вновь получив кивок от хозяина, неспешно делаю оборот. Женщина разочарованно цокает языком и садится обратно в кресло.

— Дороговато, хоть и сложен неплохо, но, чтобы он попал к тебе, Марк, его придется сначала откормить и потренировать, иначе и дня не выдержит.

— Ну, а тебе то, Дария, он нравится?

— Если талант будет действительно выше среднего…

Торговец тут же вклинился в разговор.

— Будет! Конечно, будет! Госпожа, он станет отличным учеником, уверяю вас. Найти рабов хотя бы со средним даром сейчас довольно сложно, и работают они только по контракту.

— Но целая страница Некрономикона, мне кажется, это слишком. Была б хотя бы половина или уже переписанная страница.

Марк всплеснул руками и наклонился к женщине.

— Дария, ну ты же знаешь их наизусть!

— Мне жалко разбазаривать свое наследство на рабов.

— Но какой раб! Дорогая, где ты еще найдешь такого? Ты только посмотри на него, его ж к рукам приберет тот же Тахир, а ты опомниться не успеешь, как у мальчишки отвалиться нос. — Немного помедлив, мужчина заговорщицки улыбается. — А хочешь, я из своего запаса страницу отдам?

— Марк! У тебя же их совсем немного.

— Это будет моим подарком на годовщину любимой жене.

Глаза Дарии засияли. Быстро поцеловав мужа в висок, она вновь подошла ко мне и, приподняв за подбородок, осмотрела лицо.