Времена и формы (сборник)
Шрифт:
Кипящий поток и утопающая в садах долина. Вечное лето. Заслуженные плоды Великой Победы… Путник миновал перевал, не подняв глаз, упорно глядя себе под ноги.
Это было странно.
Триста лет назад Долина была иной. Высоко в горах и сейчас еще заметны были шрамы, оставленные Войной, а тогда, говорят, и в Долине, и за горами просто не оставалось ничего живого. Это была Великая Битва. Так утверждали книги, и возможно, не лгали.
И тогда же, триста
Молния была черной, как и все прочие чудеса Трора.
Затем злой волшебник ушел на Юг, не обращая внимания ни на людей, ни на умирающее чудовеще.
Однако дракон не умер. Он упал в воду, в небольшое озерцо, в которое разливалась в предгорье Горячая Река. Вода немедля вскипела. Чудовище попыталось выбраться на берег – и не смогло пошевельнуться. Вода, обычная вода, охладила его раскаленное тело – и сдалала кожу и верхний слой мышц твердыми как камень.
Дракон не умер. Три столетия превращал он в кипяток воду ледника, согревая долину и давая жизнь, богатство и процветание населяющим ее людям. Заслуженные плоды великой победы.
К вечеру путник был на берегу Драконьего озера. Дракон возвышался над водой, подобно бурому острову, покрытый глубокими трещинами, горящими в глубине вишнево-красным. Голова чудовища лежала на берегу.
Некоторое время человек смотрел на Дракона, затем он попытался заговорить.
Тщетно, голос тонул бесследно в реве пара, столбами рвущегося ввысь из-под боков исполина. Тогда человек подошел ближе, и стал кричать снизу-вверх, опираясь посохом о гигантскую челюсть и нимало не заботясь о своей безопасности.
Прошло не менее часа, прежде чем дракон открыл глаза. Человек вздрогнул и отпрянул, такая мука стояла в глазах зверя. Затем он сложил руки рупором и принялся выкрикивать слово за словом. Он повторил все трижды, прежде, чем убедился, что его понимают.
– Двенадцать часов. Пол-дня. Может быть, больше, но пол-дня – точно. Ты понял? – Гигантские веки медленно опустились и столь же медленно поднялись. Человек повернулся и пошел не оглядываясь вдоль берега озера и дальше, вверх по течению.
Он тщательно выбрал место, где река протискивалась между скал, именуемых на карте Воротами Дракона. Почни все названия в этих местах были связаны с пленником озера.
Человек собирался это изменить.
Сняв со спины рюкзак, он бережно извлек свою ношу – бочонок смолы горного дерева.
Наконец приготовления были завершены. Человек поджег фитиль и поспешил прочь. Не отдавая себе отчета, он выбрал место, с которого не было видно ни дракона, ни прекрасного города, лежащего в долине. Жемчужины северной части Континента.
Затем земля дрогнула. Не было слышно грома, не было видно огня. Гном научил человека фокусировать взрыв.
– Это подобно воле, – говорил он. – Поставь себе цель. Думай только о ней. Точка, где рождается Сила… Левая створка Ворот Дракона осела, запрудив единственный исток горячей реки. Человек жевал соломинку, вяло наблюдая, как прибывает вода по одну сторону запруды, и обнажаются донные камни по другую. Никакого подъема он не испытывал, да и не ожидал.
Дракон появился через восемь часов – и теперь он был иным. Трещины и бурая окалина исчезли, тело зверя горело ярким золотом, и иногда вдоль него пробегали голубые блики.
Зверь и человек посмотрели друг на друга, затем дракон склонил голову. Его тело не было приспособленно для поклонов. Подождав еще немного, дракон сжался в золокой клубок, рванулся ввысь и растаял бесследно в пустоте между мирами.
Тогда и только тогда человек посмотрел вниз, на обреченный город.
МЕЧ
Погоня отстала.
Хагар усмехнулся, хоть это было и непросто сделать на бегу, прыгая с камня на камень и пытаясь не сбиться с дыхания. Отстала погоня. А чего еще ждать от местных крестьян? Они привыкли к тяжелой работе, это правда. Тяжелой, с утра до вечера. И мышцы у них крепкие, и двужильными их зовут не зря.
Но вот выложиться полностью за, к примеру, час бега вверх по склону, нет, это не для крестьян.
Это для воинов.
Воином Хагар был неплохим, хотя звезд с неба и не хватал. Зато он умел держать глаза и уши открытыми, и не забывал анализировать то, что видел и слышал.
«Все эти мысли», мелькнуло где-то на самом краешке сознания, «всё это, чтобы не думать о крови».
Кровь – дело привычное. Для воина. Кровь врага. Но когда он узнал о тайне деревни, и пришел сюда – ха, пришел! Прискакал, прилетел, на добрые сутки опережая посланцев церкви! Да, так вот, тогда пришлось проливать другую кровь, кровь этих самых крестьян. Идиоты. Что им стоило уступить?!