Времена испытаний
Шрифт:
– Дорогая моя, он точно из другого мира, – проговорил сёгун, сидя рядом с супругой. – Он, наверное, какое-то чудовище, да и высокий такой. Может быть, сам дьявол отправил его к нам, чтобы нас уничтожить? И куда он дел свою ракушку? На чем он прилетел? Надо его посадить в тюрьму!
– Успокойся, супруг мой, – молвила Мэйсё, внимательно рассматривая Тангера. – Возможно, он просто европеец, он на них похож. Где доказательства того, что он имеет отношение к этой летающей ракушке? Да и ракушку эту не нашли.
– Что в лесу тут у нас может делать европеец? Европейцы сидят в портах. Мы
Мэйсё кивнула:
– Возможно, вы правы, мой господин. Но что подумают слуги, как расценит это сёгунат и сам император? Может быть, стоит сообщить в Эдо и в Киото, а не скрывать его у себя?
Иэясу задумался – попасть под немилость императора или собрания главных феодалов Японии ему совсем не хотелось. Тем не менее, если пришелец владеет чем-то ценным, это может стать достоянием его, сёгуна Иэясу, и делиться подобным он не желал ни с кем.
– Пока нет никакой необходимости спешить и куда-то сообщать, – сказал он. – Незнакомец на моей земле приземлился, будь он дьявол или ангел. Здесь никому не позволено не уважать мои законы. А кто ослушается – голова с плеч! С его же головы ни один волосок не должен упасть. Ты отвечаешь за него лично! – кивнул он начальнику личной стражи.
Мэйсё улыбнулась.
– Мой господин, – хихикнула она. – Почему вы решили, что он дьявол, может, сам ангел явился к нам? Он выглядит мирным и хорош собой. А если же он все-таки дьявол, то почему же до сих пор нет от него вреда?
Сёгун сверкнул на жену глазами:
– Вы много рассуждаете, дорогая! Или вы уже положили на него глаз? Имейте в виду, я терпелив и прощаю вам многое, но всему есть предел. Головы можете лишиться и вы.
Мэйсё чарующе улыбнулась, смиренно кланяясь:
– Мои похождения, мой господин – ничто по сравнению с вашими. В конце концов, это не у меня живут пять наложниц, которых вы меняете раз в несколько месяцев. Кроме того, не забывайте, что я дочь одного из ближайших советников императора.
– Внебрачная дочь, заметьте! – сверкнул глазами Иэясу.
– Конечно, мой господин, конечно, – многозначительно улыбаясь, снова поклонилась Мэйсё. – Но очень любимая дочь, не забывайте.
Сёгун снова сверкнул глазами, но улыбнулся:
– Вы пользуетесь еще и тем, что я вас ценю как женщину – в постели вам нет равных.
Мэйсё смиренно улыбнулась:
– Все для радости моего господина! Но пусть и господин не забывает о некоторых договоренностях, существующих между нами.
Тагнер с трудом понимал эту учтивую перепалку, но уяснил главное: несмотря на явное внешнее подчинение, у супруги есть какие-то рычаги влияния на сёгуна. Это следовало запомнить и, по возможности, как-то использовать. Ведь его вполне могли начать пытать, стараясь узнать, где он спрятал корабль.
Мэйсё ласково погладила супруга по руке:
– Я думаю, нам надо покормить нашего гостя – вы же сами говорите, что с ним надо обращаться хорошо. С вашего позволения, мой господин, я распоряжусь, чтобы его вымыли, переодели, а затем отвели в гостевой флигель,
Сёгун несколько секунд важно думал, а потом кивнул, соглашаясь.
– Возможно, завтра или чуть позже, мы продолжим нашу беседу, – многозначительно сказал он пленнику-гостю. – Советую быть более разговорчивым.
Мэйсё хлопнула два раза в ладоши и отдала приказания слугам. После купания в большой круглой деревянной ванне, Тангера переодели в свободные местные одежды и, усадив в достаточно просторной комнате на циновку, где лежало множество небольших подушечек, подали еду.
Тагнер проголодался и, несмотря на малознакомую пищу, поел с большим аппетитом, так как все оказалось вполне съедобным. Смакуя сакэ из небольшой пиалки, Тангера думал об Афре. «Что будет, если она попадет в лапы этого жирного свиньи-сёгуна? Он уж точно не упустит случая записать ее в свои наложницы…»
24
Тагнер изнывал от нетерпенья вернуться и найти Афру, эти мысли постоянно его мучили. Когда стемнело, и терпенье его было на исходе, он хотел осторожно выйти из своей комнаты на улицу, но слуги преградили дорогу.
– Разве ваш господин и госпожа не разрешили мне ходить свободно? – возмутился он, но стражники оставались неумолимы.
Вскоре во флигель Тагнера пожаловал сам сёгун. Он хитроумно улыбнулся и деланно-учтиво поинтересовался:
– Куда же ты собрался, мой гость? Или тебе плохо во дворце сёгуна? Эх, не благоволил бы я к желаниями моей супруги, я бы заставил тебя говорить. Но я тебя раскусил, кто бы ты ни был – ведь ты хотел отправиться на поиски своих – значит, ты тут не один, верно? Ничего, ты мне все расскажешь со временем. – И он удалился, приказав удвоить охрану подозрительного, но явно ценного пленника.
Все ночь Тагнер не сомкнул глаз, думая об Афре под шум не прекращающего дождя. Наконец, наступило утро, светлое солнечное, и дождь кончился.
Слуги принесли ему таз для умывания, а затем завтрак, но к сёгуну его не вызывали, Погулять выпускали на задний дворик флигеля, и все время рядом дежурили пять-шесть солдат с мечами и ружьями.
Сёгун не появлялся. Солдаты на вопросы Тагнера не отвечали, кланялись с каменными лицами, а на все попытки выйти за охраняемую территорию отвечали направленными стволами ружей и обнаженными мечами. Тагнеру оставалось только ждать.
Когда подошло время обеда, тут же, во флигеле накрыли стол, а после того, как он поел, вошла Мэйсё.
Она опустилась рядом с циновкой, на которой от нечего делать прилег Тагнер. Астронавт встал и поклонился.
– Садитесь, уважаемый, – почти ласково проговорила японка. – Я хотела бы с вами поговорить. Супруг мой в отъезде – он поехал лично осмотреть место, где вы появились на нашей земле, потому что местные крестьяне вчера рассказали ему удивительные вещи…
Сердце Тагнера похолодело: если сёгун и его люди станут обшаривать на месте посадки каждый уголок, они могут схватить Афру, которая – Тагнер не сомневался – наверняка все еще находится где-то поблизости, надеясь на возвращение своего спутника. В любом случае, Афре без Тагнера и корабля делать на Земле нечего.