Времена испытаний

Самухина Неонилла

– Здравствуй мать – земля моя, здравствуй небо – отец мой: мы вернулись к вам!

Афиноген с капитаном хотели отойти и не мешать встрече, но Камрин их остановил.

– Не уходите, друзья, – попросил он. – Афиноген, я хочу, чтобы мою радость разделили со мной и вы тоже. Вы уже знакомы с Афрой? Не уходи, отец, если вы здесь, значит, друг моих друзей. Я хотел бы знать, что произошло?

– Я капитан Бен, владелец этого экранолета, – и большим пальцем старик провел по седым усам. – Сынок, мы рады твоему воскресению. Через тебя мы поняли, безбожники, что надо

молиться Отцу небесному. Он есть, и был, и будет. Теперь я уверен: Божье чудо это не сказка, оно есть. Но ты нас так напугал, что я даже… – и он начал рассказывать о случившемся, слегка приукрашивая сюжет.

– Ну, ладно, – сказал Афиноген, когда старый моряк закончил свой рассказ. – Вам есть о чем поговорить, пока мы будем накрывать на стол – в честь тебя, друг! Но сначала богиня любви должна сдержать свое обещание…

– Богиня любви… – задумчиво повторил Камрин. – Боже мой, Афра! Неужели все эти годы мы были рядом, и я, дурак, не мог найти тебя?..

– Не вини себя, Камрин, без меня хватило тебе горя. Твоя душа, разум были наполнены болью народа – и нашего народа, и народа земного. И у тебя была боль от утраты любимой. Но ты выжил, ты жил, как мог, помогал здешним людям, пытался открыть им глаза через любовь. Когда я услышала о Безумном ангеле, на душе вдруг стало тоскливо, и я подумала о тебе. Любовь не гаснет. Она может веками или годами молчать, но когда любящая душа встретит любимого, угли возгораются и пылают огнем. И мне очень жаль, поверь, что так случилось с Ангелой. Я не хотела, чтобы твое счастье превратилось в несчастье – об Ангеле я все знаю.

– Знаешь?! – удивился Камрин.

– Да, мне Тагнер говорил.

– Тагнер? – удивился Камрин, хватаясь за голову. – Выходит, мои близкие люди были рядом со мной, а я не знал? Я ничего не знал!.. Но расскажи, как вообще ты тут оказалась? Я даже не спросил тебе об этом, совсем голову потерял…

Афра рассказала обо всем – и о том, что поведал ей Тагнер, и о гибели Ангелы. О том, как Тагнер спас ее на пылающем материке Изавии, о том, как они с ним отправились на поиски Камрина на Земле, и как Тагнер попал в плен к сёгуну, и о том, как он упал, сраженный пулями на глазах у Афры.

– Знаю, как трудно будет тебе услышать обо всем сразу. Но ты просто обязан все знать и не забывать верных тебе людей.

Камрин молча поднялся, склонился к иллюминатору корабля. Он долго смотрел на волны, мчавшиеся навстречу несущемуся на высоте трех метров над водой судну, на бесконечный простор моря, освещенного ярким солнцем, на белые пушистые облака, проплывающие над ними, и гористый берег Камчатки, сейчас уже выступавший далекой ломаной линией на горизонте.

– Неужели я стою того, чтобы жить? – пробормотал он, качая головой. – Видя смерть моих друзей, их страдания? За что это? Почему я выжил? Я так хотел умереть… Я был готов умереть!

– Камрин, не говори так! – горячо возразила Афра. – Значит, ты нужен Богу. Он любит тебя и верит, что ты сможешь продолжить жизнь по его законам, как жили и твои предки.

– Афра! – вскрикнул Афиноген, обратив внимание на руки Камрина. – Да ты посмотри на его руки:

на них не осталось следов гвоздей! А еще утром там были раны. Это благословение на новую жизнь – без следов горьких воспоминаний. Пойду, скажу старику, пусть радуется. – Он глубоко вздохнул и хотел встать с кресла, но голос Афры остановил его.

– Подожди, Афиноген. О каком обещании ты говорил, я не помню. Но за прекрасный день и радостную весть я готова не один раз поцеловать тебя, а три.

Афра положила ему руки на плечи и поцеловала в щеки. Мужчина вдруг покраснел, посмотрел на Камрина с видом нашкодившего ребенка, развернулся и вышел вон.

– Пойдем, Камрин, – сказал Афра. – Капитан ждет нас.

Стол в кают-компании был уже почти накрыт, и капитан придирчиво поправлял приборы, ожидая друзей.

– Чего вы так долго? – пожурил он Афиногена. – Что с тобой, друг мой? У тебя такой вид, будто инопланетянка поцеловала тебя – весь.

Афиноген в знак согласия кивнул головой.

– Да ну?! – крякнул Бэн. – Я не выдержу больше чудес, это вредно в моем-то возрасте…

– Еще одно чудо произошло, пока ты накрывал на стол, – сообщил Афиноген.

– Какое же еще? – спросил капитан, придвигаясь поднимаясь ближе к Афиногену.

– У Камрина исчезли на руках следы от гвоздей!

– Ну да! Пойду, посмотрю.

– Куда ты! – остановил его Афиноген и, улыбаясь продолжил: – Еще успеешь, отец. Там два голубя одиноко летали по разным странам, теперь встретились. Пусть поворкуют.

Бэн добродушно улыбнулся:

– Конечно, чего это я? Пусть поговорят, а мы подождем их. Пока нальем себе виски, вспомним мою молодость…

Тем временем Камрин с Афрой сидели и смотрели друг на друга и то говорили, то замолкали. Сейчас, когда основное было уже сказано, они понимали друг друга почти без слов.

– А ты не замечаешь, что он без памяти от тебя? – сказал вдруг Камрин.

– Кто? Афиноген? Странно, я не заметила…

Афра почувствовала в голосе Камрина скрытую ревность, и это порадовало ее.

– Кроме тебя, моя душа и тело замечать никого не будут. Ты есть мое начало, Камрин, – и она положила голову ему на грудь. – Когда вернемся на Родину, построим храм, храм Иисуса Христа. Я буду там молиться Богу за твою жизнь, за то, что он тебя вернул ко мне.

Судно подлетало к Южно-Сахалинску – Бэн требовалось взять там груз.

– Вы не спешите, – посоветовал он, – часов пять у нас есть. Прогуляйтесь, зайдите, выпейте где-нибудь кофейку или чего еще. А я пока загружусь – и потом в путь, домой.

– Пойдем, хоть отметим нашу встречу на земле, – предложил Камрин, обняв Афру. – А то все то в воздухе, то на море. У тебя голова уже кружится немного от болтанки.

– А у меня ничего, привычная, видимо, – засмеялась Афра, вспоминая свои первые плавания с китайцами почти три сотни лет тому назад. – У тебя это скорее не от моря, а от отмечаний с Бэном и Афиногеном.

– Поэтому и зову, – шутливо ответил Камрин. – Куда, кстати, девался Афиноген? – Он огляделся и, не увидев друга, махнул рукой: – Ну, он не пропадет!