Времена выбирают

Леонов Дмитрий Николаевич

Сделать это оказалось непросто – каждый офицер имел два пропуска: один на проход в лифт, ведущий в бункер, второй – на проход только в тот блок, где его рабочее место. Пройти в другой блок без пропуска невозможно – солдатики из Средней Азии проявляли чудеса бдительности. Ковалёв как-то наблюдал за визитом генерала из Москвы, которому свита забыла заказать второй пропуск. Часовой у гермодвери, ведущей в блок, стоял насмерть:

– Кажи пропуск!

– Какой тебе нахрен пропуск?! – бушевал генерал, тыча пальцем в своё плечо. – Видишь погоны?! Я генерал!

– Кажи пропуск! – твердил своё часовой.

– Ну что с ним будешь делать?! –

генерал в растерянности обернулся к свите. Наконец один из офицеров принёс ему пропуск. Генерал сердито повернулся к часовому.

– Кажи пропуск! – тут же отозвался солдат.

– На, подавись! – ткнул ему бумажку генерал.

– Проходи! – часовой стал открывать тяжёлую гермодверь.

Поэтому Ковалёв не стал испытывать судьбу и не проявлял ненужного любопытства. Случай что-то разузнать представился сам собой. Дело в том, что у их ЭВМ помимо стандартных устройств ввода с перфокарт и вывода на АЦПУ (алфавитно-цифровое печатающее устройство) была новинка – терминал на электронно-лучевой трубке. Это существенно упрощало и ускоряло общение программистов с ЭВМ, а главное – они могли это делать без участия сменных инженеров. Этот терминал стоял в другом блоке бункера, где располагались математики, или, как их называл капитан Константинов – «заказчики». И вот в одну из смен Ковалёва вызвали к телефону и приказали пойти починить терминал, как всегда – срочно.

Ковалёв вспомнил слова часового «Кажи пропуск!», и ответил:

– Тогда мне нужен пропуск на проход в их блок.

– Хорошо, – ответил собеседник. – Их человек вас встретит и проводит.

Последнее обстоятельство было особенно важным, потому что ориентироваться в запутанных коридорах подземного бункера было непросто. Такой же молодой лейтенант встретил Ковалёва у гермодвери его блока и повёл к себе. Идти пришлось минут десять. Ковалёв не представлял, что их подземное сооружение настолько огромно. В одном месте ему даже показалось, что за стеной идёт поезд метро, настолько отчётливо слышался стук колёс на стыках рельсов. Наконец они дошли до гермоворот блока, где располагались математики. С часовым проблем не возникло. Лейтенант-математик подвёл Ковалёва к погасшему терминалу.

– Не работает!

– Сейчас посмотрю, – Ковалёв стал выкладывать на стол инструменты.

– Что-то нужно?

– Да, розетка – паяльник включить.

Лейтенант показал на розетку рядом со столом и произнёс:

– Не буду мешать.

Оставшись наедине с терминалом, Ковалёв осторожно огляделся. Комната была заметно меньше, чем их машинный зал. Наверное, стандартный отсек блока разделили перегородками. Из техники в комнате был только терминал, который ему предстояло починить. Остальное место занимали обычные письменные столы. В дальнем углу прямо на столах сидели три офицера и о чём-то спорили. На Ковалёва они не обратили внимания. Алексей не удивился – ремонтника часто воспринимают как неодушевлённое приложение к технике. Не спеша вывинтил болты и снял кожух с терминала. Прозванивая цепи, он прислушивался к разговору офицеров.

– …мы гадаем на кофейной гуще, – сердито выговаривал один. – Такое же шарлатанство, как тогда, когда здесь ещё сидели экстрасенсы.

– Да, экстрасенсы тыкали пальцем в небо, – соглашался второй, но тут же возражал. – Но когда это стали делать на научной основе, точность прогнозов заметно возросла.

– О какой точности ты говоришь! – возмутился третий. – Я видел эти общие прогнозы. Через два

года американские астронавты высадятся на Луне!

– Думаешь – не высадятся?

– Может, и высадятся. Но что это за крупная военная операция наших войск в Европе, которая должна произойти в следующем году? Если будет война с НАТО, она не ограничится Европой!

Ковалёв чуть не выронил отвёртку из рук. Неужели снова будет война?!

– Факты, факты! – продолжал наседать на оппонента скептик. – Где факты? Кто-то что-то увидел, ЭВМ аппроксимировала тенденции… Нет, нужны вещественные доказательства, артефакты оттуда!

О чём они говорят? Неужели так трудно привезти из-за границы какой-нибудь журнал, газету, ещё что-то?

– Подожди, будут тебе факты! – в ответ закричал оптимист. – Ты думаешь, так просто перебросить через пространственно-временной отрезок материальный предмет? Ты же знаешь – эксперимент готовится. Если он пройдёт успешно, то появится реальная возможность путешествий во времени.

Так вот чем занимается их войсковая часть! Перемещения во времени! От волнения Ковалёв случайно задел локтем анод электронно-лучевой трубки. Заряд потенциалом в 20 киловольт отбросил его в другой угол комнаты. Когда он очнулся, то увидел склонившихся над ним офицеров. Они уже больше не спорили, а испуганно глядели на него.

– Парень, с тобой всё в порядке?

– Всё нормально, – попытался улыбнуться Ковалёв. – Забыл снять накопившийся заряд с анода.

– Бывает, – кивнул один из спорщиков. – Но ты больше так не делай!

– А терминал-то заработал! – воскликнул другой. – Осталось повторно проверить расчёты, и можно начинать эксперимент. Ну всё, парень, если ты в порядке, то ступай к себе. Мы через начальство доложим.

Даже забыв отряхнуться, Ковалёв не спеша шагал по коридорам подземелья. Он правда всё это слышал, или это почудилось после того, как его долбануло высоким напряжением? Машина времени! Это звучит просто невероятно! Но зато многое объясняет.

4

Ковалёв стал более внимательно присматриваться к тому, какие задачи крутятся на их ЭВМ. Но понять, что конкретно обсчитывается, он не мог. Распечатки с АЦПУ вечером забирал секретчик, а по миганию разрядной сетки на стойке управления вообще ничего понять невозможно. Тщетность своих попыток Ковалёв понял после спора с капитаном Константиновым.

– А если произойдёт сбой в оборудовании, и результаты расчётов получатся ошибочными? – допытывался он у начальника машины.

– Лёша, ты не путай наши расчёты с вашими полигонными, – возражал Константинов. – У вас там всё считается в реальном времени, малейший сбой – и противоракета улетела в молоко. А тут все расчёты трижды продублированы. То, что мы считаем, перепроверяется ещё два раза на других машинах, а потом сравнивается. Так что хоть у тебя машина за смену вообще встанет, на общий результат это не повлияет.

– Это же надо для каждой ЭВМ свою программу готовить, – озадачился Ковалёв. – Получается, главный программист должен три языка программирования знать?

– Не так, – объяснил Константинов. – Язык программирования один, просто трансляторы в машинные коды на разных ЭВМ разные. А главный программист целиком всю программу не пишет. Он ставит общую задачу, потом разбивает её на подзадачи, которые уже программируют рядовые программисты. А они вообще могут не знать общей задачи. Даже наверняка её не знают – таковы требования секретности.