Временекрушение

Фомальгаут Мария

– Сломаешь, – говорю осторожно.

– Она ему все равно не нужна больше… ему… кто там…

Усыпальница с треском разламывается,

Хаим отскакивает, потирает переносицу.

Смотрим внутрь.

Что-то покоится там, в глубинах, что-то пятиконечное, иглистое, сияющее. Что-то, от одного вида которого хочется закрыть коробку и не открывать больше никогда.

Никогда.

– Это… это откуда такое? – спрашиваю, сам не знаю, кого.

– Нам какая разница, нам сказали – позаботиться…

Хаим натягивает перчатки, тащит из коробки что-то пятиконечное. Тут же отскакивает, а-ах, чер-рт, сует руки в раковину, жжется, с-сука, жжется, бормочет что-то, смыть большим количеством проточной воды…

Жду. Хаим что-нибудь придумает,

как вытащить это. И правда придумывает, выталкивает палкой, буквально вываливает нечто пятиконечное в жестяную ванну.

– Хоть бы сказали, при какой температуре живет, чем дышит…

– Да они сами не знают.

– Тоже верно… ой, не было печали, купила баба порося…

– Что?

– Да ничего, мысли вслух…

Нечто разлапистое, жуткое, приподнимается в жестяной ванне, еле сдерживаюсь, чтобы не шарахнуться в сторону.

А как мы хотели, приют и есть приют.

Приют и есть приют. Тогда я тоже так подумал. Тогда. Когда полгода назад принесли это…

Вот так же. Открылась дверь в какие-то неведомые миры, и он (кто он?) бросил нам усыпальницу.

Конец ознакомительного фрагмента.