Времени нет
Шрифт:
— Молчать! — услышал Хокимару резкий крик над самым ухом и повиновался. Один из стражников замахнулся короткой толстой плетью, но почему-то вдруг передумал бить и лишь бросил злой взгляд на Хокимару.
Колонна несчастных подошла к помосту и остановилась. Стражники окружили помост. Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь громкими криками торговцев, доносившимися с улицы, прилегающей к площади. Странно, но приглушённые голоса казались Хокимару настолько далёкими и нереальными, будто исходили из другого мира.
На помост к палачу не
— А за что именно меня хотят казнить? — задал вопрос Хокимару, чуть повернув голову.
Сзади послышалось шевеление и пахнуло тяжёлым запахом пота и давно немытого тела, — видимо, человек приблизился. Убедившись, что никто не смотрит в их сторону, Хокимару повернул голову сильнее. В солнечном свете он разглядел худого старика в лохмотьях. Высохшее лицо с тёмной морщинистой кожей было похоже на лицо египетской мумии или, по меньшей мере, давно умершего человека, если бы не глаза. Глаза жили. И они смотрели на Хокимару с удивлением и подозрением.
— Тебе что, и память отбили? — спросил старик, не опуская цепкого взгляда.
Хокимару отвёл взор и произнёс как можно натуральнее:
— Всё тело болит. И голова. Я совсем ничего не помню. Будто только что проснулся…
— Понятно, — старик немного отстранился. — Бить они умеют. Тебя в тюрьме держали три дня. А меня — три месяца. И пытали… А когда кинули в камеру смертников, я возблагодарил Господа, — значит, отмучился.
— Как твоё имя?
— Расул.
— А тебя за что?
— Я видел демона из другого мира — женщину с белыми волосами, — произнёс старик.
— Женщину с белыми волосами? — растерялся Хокимару.
— Да. Она приходила две ночи подряд и расспрашивала о каком-то человеке с длинным странным именем, наверное, тоже демоне. На Востоке таких ночных женщин-демонов называют Мохини. Я рассказал об этом священнику после утренней молитвы. А днём уже сидел в тюрьме. Меня пытали, требовали, чтобы я снова вызвал Мохини. Но если б я знал, как. Она больше не пришла…
— Женщина с белыми волосами? — повторил не в силах поверить услышанному Хокимару, но в следующую секунду вспомнил, что во Вселенной нет времени. Значит, Глоя его ищет. А он провалился куда-то в средние века. Видимо, из-за его упрямства что-то пошло не так.
— Как она себя называла? Что говорила? — забеспокоился Хокимару.
— Никак не называла. Говорила о каком-то мужчине с трудным именем…
— Хокимару? — сорвалось с губ учёного.
Пауза за спиной сменилась неожиданно громким криком:
— Люди! Люди! Этот Мамед знает того, кого искала демон. Допросите его! Он знает…
Богатый человек на помосте перестал читать и грозно посмотрел на Расула.
— Приведите его сюда! — приказал богатый человек. Стражники бросились исполнять. Расула быстро расковали и под руки подняли
— Говори! — приказал человек в шляпе.
— Я сказал правду, — залепетал Расул и показал рукой на Хокимару. — Этот Мамед назвал мне имя того, кого искала женщина-демон. Никто не знает этого имени, а Мамед знает. Допросите его, ваша милость…
Стражники подняли на помост Хокимару. Его грубо ударили толстой палкой по ногам и поставили на колени рядом с трясущимся Расулом.
— Говори правду! — приказал человек в шляпе.
— Правду? О чём? — с невинным видом переспросил Хокимару. Его больно ударили по икрам ног ещё раз. Хокимару еле сдержался, чтобы не застонать.
— Будешь говорить? — поинтересовался человек в шляпе.
— Скажу, что вы хотите, но… я ничего не помню, — стоял на своём Хокимару.
— И ничего не видел? — ехидно спросил человек в шляпе.
— Ничего, — подтвердил Хокимару.
— Ладно, — нехорошо улыбнулся человек в шляпе и в его глазах короткой вспышкой молнии блеснул злой огонь. — Не видел и никому ничего не скажешь! Готовьте этого, — указал он на Расула и громко крикнул в толпу: — За вступление в сношение с тёмными силами, посланцами сатаны, ремесленник Расул приговорён к четвертованию!
По толпе волной прошёлся вздох.
— Но, учитывая чистосердечное раскаяние, — продолжил человек в шляпе, — ремесленник Расул будет казнён путём отъятия головы. Начинайте!
Четверо подручных палача в длинных кожаных фартуках, засучив рукава, бесцеремонно схватили сгорбленного худого Расула и кинули на плаху лицом вниз.
— Люди! Простите, люди! — хрипло стонал и всхлипывал Расул, кидая прощальные взгляды на толпу. Подручные удерживали руки и ноги жертвы в то время, когда палач поднимал тяжёлый топор. Расул не сопротивлялся, только всё всхлипывал:
— Простите, люди…
Стоявший на коленях Хокимару отвернулся, не в силах смотреть на то, что произойдёт дальше. Тупой удар оборвал всхлипывания старика.
Мощная волна людского стона прокатилась по площади и затихла.
— Все, кого мы сегодня здесь казним, — безбожники и вероотступники! — услышал Хокимару. — Но торговец Мамед заслуживает наиболее жестокого наказания! Он добровольно продал душу сатане!
— Я никому душу не продавал! — крикнул Хокимару и получил от стоявшего рядом палача сильный удар в живот и чуть не задохнулся от боли.
— Мамед, продавший душу, — продолжал человек в шляпе, — смущал правоверных ересью о том, что Бог на небе един для всех людей, и ему всё равно, какой веры придерживается человек. Везде, где бы Мамед ни бывал, он смущал людей разговорами об этом. И люди слушали его. Но султану, да продлит Создатель дни его, доложили, что смуту сеют речи Мамеда. Великий султан велел его казнить. Сейчас состоится казнь, какую заслуживают еретики и вероотступники! Начинайте!