Времени тонкая тень
Шрифт:
Джон, стараясь оказаться как можно дальше от проделанной джипом в зарослях кукурузы просеки, осторожно пробирался ползком между стеблями и наконец заполз в самый густо сплетенный из вьюна, кукурузы и каких-то кустов зеленый ком. Переведя дух, он осмотрел свой продранный во многих местах костюм и ощупал саднящий тупой болью лоб. Отняв руку ото лба, увидел на пальцах кровь. «Пока дешево отделался», – подумал он, достал из кармана чистый платок, осторожно вытер им лоб и приложил к ране. Рана была небольшой, и крови было немного. Он еще раз осмотрел свой костюм и про себя отметил, что его нелюбовь к ярким одеждам ему теперь очень пригодилась – его серые брюки землистого цвета и коричневая куртка точно совпадали с палитрой заброшенных кукурузных полей.
Боевые дроны, выполнив свою задачу, покинули место короткого победоносного боя, но жужжание дронов-разведчиков очень хорошо было слышно даже в возобновившемся стрекочущем
Преодолев примерно половину пути, он решил немного отдохнуть и прислушался к происходящему вокруг. По-прежнему громко разливались по полю хоры стрекочущих насекомых, а вот упругое жужжание дронов раздавалось уже не над головой, а где-то в стороне, так же, как и треск горящего кустарника – видимо, пожар уходил вдоль ручья в противоположную от моста сторону. Джон приободрился и уже с меньшими предосторожностями, но и без прежней лихорадочной поспешности продолжил свой путь.
Некоторое время спустя среди стеблей кукурузы стали попадаться участки, заросшие камышом. Джон облегченно вздохнул – ручей был очень близко. Он прополз еще несколько десятков метров и сквозь стебли тростника наконец-то увидел долгожданные, бодряще подмигивающие отблески водной поверхности. Собравшись в комок, он со всей осторожностью двинулся к воде. Течение ручья было слабым, и тростник доходил почти до его середины. Джон прополз еще пару метров и опустил свое израненное лицо в прохладную воду. Напившись вволю, он промыл рану на лбу и, вытирая ее платком, нетерпеливо взглянул в левую сторону. Сквозь редкие стебли камыша виднелся мост, до которого оставались добрые две сотни метров. Пройти или проползти незамеченным эти двести метров вдоль берега ручья, прячась в низкорослом, редком кустарнике, не представлялось возможным, так же как и дожидаться вечера – вполне вероятно, что дроны, продолжавшие кружить над местом крушения джипа, были снабжены инфракрасными камерами с дальним радиусом обзора. Из стоящих вокруг стеблей тростника Джон выбрал самый прямой и достаточно прочный. Срезав его топором и зачистив концы, Джон тщательно его продул и, не теряя времени, опустился в ручей. Ручей оказался не таким глубоким, как думал Джон, поэтому, чтобы скрыться под водой совсем, ему пришлось встать на четвереньки, правой рукой при этом удерживая трубочку тростника во рту и ею же одновременно зажимая нос. Под небольшим слоем ила дно ручья было песчаным. Стоя на коленях пригнувшись, он оперся на дно ручья протезом левой руки, сжимавшей топор, и, медленно переставляя протезы по вязкому дну, двинулся в сторону моста. Слабое течение ручья, топор и его протезы, оказавшиеся тяжелее воды, способствовали его устойчивому положению. Вода ручья была достаточно прозрачной, чтобы, открывая время от времени глаза, Джон мог контролировать направление движения, одновременно придерживаясь края камышовых зарослей.
Время для Джона остановилось, и когда он в очередной раз открыл глаза, дно ручья закрывала сплошная тень. Обрадовавшись, он повернул в сторону и скоро уткнулся в бетонную стену. Это была опора моста. Набрав полные легкие воздуха через трубку, вынул ее изо рта и очень медленно, стараясь не выдать себя всплеском воды, поднял голову над поверхностью ручья. Пахнуло сыростью, прелой листвой и свежей рыбой. Осторожно оглянувшись в обе стороны, Джон не заметил ничего подозрительного. Посмотрев еще раз в сторону леса, оценил расстояние до его кромки метров в пятьдесят.
Джон решил немного отдохнуть и затем продолжить свой путь по ручью тем же индейским способом до тех пор, насколько это было возможно.
Вода ручья уже давно погрузилась в сплошную, без проблесков солнечных зайчиков полусумеречную тень, когда Джон, задыхаясь от недостатка кислорода и усталости, вынырнул из воды, отбросив в сторону трубку. Совершенно обессилевший, он, едва добравшись до берега, рухнул в заросли папоротника, перевернувшись на спину и широко раскинув руки и ноги.
В лесу стояла одуряющая тишина полуденного зноя, изредка нарушаемая редким птичьим щебетом. Неподалеку озабоченно жужжал шмель. Долгое время Джон пролежал в полном оцепенении, завороженно глядя на кроны высоких деревьев, ни о чем не думая и ничего не соображая. Наконец, когда отблески заходящего солнца начали освещать только самые верхушки деревьев, к нему вернулись сознание и потребность размышлять. Он поднялся из травы, огляделся, выбрал место повыше и посуше, на котором стоял высоченный мощный бук, медленно подошел к нему и сел, опершись спиной на его ровный, твердый ствол. Рядом он положил топор, с которым теперь не расставался.
Джон осторожно обтер все тем же платком оцарапанный лоб. Его правая рука почти сплошь была покрыта сочившимися кровью царапинами и ссадинами. Протез левой руки и оба ножных протеза также имели многочисленные повреждения внешних покрытий, имитировавших кожу, но их функциональные возможности почти не пострадали. Джон аккуратно протер кожу вокруг ран на правой руке и срезал с протезов с помощью топора чересчур длинные, болтавшиеся при движении лоскуты покрытия. Проделав эту работу, он глубоко задумался. Теперь можно было не торопясь, в деталях оценить свое положение.
Джону было совершенно ясно, что людоедская атака роботов была разработана и скрупулезно спланирована самым совершенным мозгом планеты – высшим ИИ. Было понятно также, что с целью стопроцентного успеха атака готовилась в полной тайне и была осуществлена максимально внезапно. Джон вспомнил чужое лицо Николь на смартфоне. Несомненно, это был чат-бот, а вся его семья, конечно, погибла. И только он чудом вырвался из лап озверевших машин. Но чудом ли? Джон снова задумался. ИИ вполне мог отдать соответствующий приказ спускаемому аппарату, и они с Жаном превратились бы в горстку пепла уже при приземлении. Да и потом, во время прохождения карантина, дороги домой – в любой момент ИИ мог с ними расправиться. Почему этого не произошло? Зачем был устроен весь этот квест? Неужели ИИ одержим садистским сладострастием?
Не находя ответов на свои вопросы, тем не менее Джон не мог поверить в то, что цель роботов – поголовное уничтожение человечества – была ими достигнута. Наверняка при ее исполнении что-то пошло косо и на каких-то участках людям все-таки удалось спастись. Убедив себя в этой мысли, он снова погрузился в тупую прострацию. Негромкий всплеск воды моментально вывел его из временного беспамятства. Джон внимательно вгляделся в уже начавший погружаться в вечерние сумерки берег ручья. Шелохнулись верхушки папоротника, и в двух метрах от Джона из густой травы показалась ехидная мордочка енота. Шумно нюхнув воздух, енот неуклюже выбрался на свободное место, встал на задние лапы и неподвижно уставился на Джона.
«А вот тебе-то, парень, видимо, теперь хорошо зажилось, – с завистью подумал Джон, – ни удобрений, ни борьбы с вредителями. Ручей, кукурузное поле – все твое. Одним словом, райские кущи, сады Эдема – все к твоим четырем лапам. Может быть, роботы старались именно для таких как ты – братьев наших меньших?» – И Джон подмигнул еноту. Енот с неожиданной ловкой проворностью моментально исчез в потемневших кустах, а Джон снова надолго задумался.
Из забытья его вывело легкое чувство голода. На лес опустилась теплая ночь. И все же от влажной одежды, от пережитого за день, его начал колотить мелкой дрожью лихорадочный озноб. Взошла луна. Поднявшись со своего насиженного теплого места, он, оглядевшись по сторонам, начал готовить себе ночлег, нарезая топором охапки травы и покрывая ее пластами снятого с дерева сухого мха. Сдирая с дерева очередной лоскут своего импровизированного покрывала, Джон вдруг застыл на месте – ему показалось, что на том берегу ручья, где-то вдалеке, зажегся и тут же погас огонь. Джон не отрываясь смотрел сквозь непроницаемую мглу леса точно в это место. Его сердце застучало часто и громко, нарушая царившую вокруг тишину. В полном напряжении прошла минута, две, и тут тот же огонек снова загорелся и потух, но уже через более продолжительное время. Мысли Джона прыгали как зайцы, он долго не мог привести их в порядок. Наконец он твердо решил пробираться к загадочному огню, чего бы это ему ни стоило.