Время больших игр. Входящий: омега
Шрифт:
Дело Марика было их большой головной болью. Четыре года, двадцать четыре жертвы. Женщины, мужчины, даже двое подростков. Не те, которые в условных, после полной физической реконструкции и психологической реабилитации, возвращавших потерянную в бурной жизни молодость, а, действительно, подростки тринадцати и пятнадцати лет.
Сначала разработку вели периферийщики, потом – они же, но совместно с нравами, расследовавшими преступления на сексуальной почве, в которых пострадали несовершеннолетние. Когда количество трупов
С одной стороны – честь, такие дела только за фактуру не дают, а с другой… Висяк – не висяк, но особых зацепок у них так и не было, только тела, при взгляде на которые отводили глаза и повидавшие многое патанатомы.
Тяжелые вирты. Но не добровольно, как в притоне, а следуя чужой воле и для чужого же развлечения.
Посчитав, что отделалась легким испугом – вряд ли Горбушин спал, пока они с Бесом резвились, Карина вытянулась, выставив грудь вперед:
– Как прикажете, мон колонель!
Ростом пониже, так что взгляд четко уперся в подбородок стоявшего напротив полковника. А вот Горбушина, направленный сверху вниз…
Это шеф в форме, с застегнутым до упора кителем, а она… в строгом соответствии с требованиями Правил внутреннего распорядка, но на той грани «скромности», когда и придраться сложно, но и глаз не отвести.
Парни в отделе давно привыкли, да и знали, что за излишнее рвение можно и огрести по шее, а вот те, кто не в курсе с кем имели дело, ловились, принимая это показушное, за реальность.
– Ох, и доиграешься когда-нибудь, – не сказать, что весело, качнул Горбушин головой.
Продолжения реплика не предполагала, да и не получилось бы. Лифт плавно остановился, дверцы разошлись… и Карину «смело» бы, откинув к стенке, не успей она уйти с траектории чужого движения.
– Господин полковник…
– Кто-то с утра в экстазе, – ворчливо протянула Карина, пока мужчины обменивались приветствиями.
Зыркнула исподлобья, тут же поймав в ответ лукавый взгляд:
– Я бы на твоем месте…
Чтобы сообразить, откуда подобный кураж, Карине хватило и этого:
– В точку? – скорее выдохнула, чем спросила она.
– В точку, – чуть улыбнувшись, кивнул Влад. И пояснил, уже для полковника, чтобы избежать наводящих вопросов: – Вирты из ночной партии и те, что использовал Марик, изготовлены в одной лаборатории.
– Вот даже как! – не без удовлетворения протянул Горбушин. Посмотрел на прищурившуюся от открывшихся перспектив Карину: – Интуиция?
Та, улыбнувшись, качнула головой:
– Скрупулезность. По моей просьбе проверяли всё, что попадало в руки.
– Так даже лучше, – согласился Горбушин. – Объединяем и… – Он обвел довольным взглядом многозначительно замолчавших Карину и Влада. – Через пятнадцать минут у
Лифт как раз остановился, так что даже если кто и собирался, что сказать, не успел. Да и стоило ли говорить, когда и так понятно, как им повезло. А раз так… нужно было тянуть, пока все по горячему.
***
Ирвин не хотел шумихи, потому и предпочел неофициальный формат своего визита. Роман ее тоже не хотел, но контролировать стремившуюся покинуть лайнер толпу было не менее сложно, чем свирепствующих журналюг.
С компромиссом помог Глеб, с которым они продолжали дружить, несмотря на время, расстояние и обстоятельства. «Зеленый коридор». Исключение из правил, доступное либо по статусу, либо…
Подставлять Роман никого не собирался, потому запрос на предоставление поблажек подал в четком соответствии с регламентом пограничной службы Альянса. Русанов лишь проследил, чтобы тот не застопорился на каком-нибудь уровне, пройдя все инстанции в кратчайшие сроки.
– Затягивается, – Старк изменил своему привычному для всех образу великовозрастного шалопая, демонстрируя ту самую, чуть рассеянную собранность, которую отличали психотехники боя.
Последняя, отделявшая их от семейства Кляйнов дверь, словно именно этой реплики и ждала. Створка мягко сдвинулась…
Роман неторопливо выдохнул, избавляясь от готового сорваться с губ приветствия.
– Тесты на экзотику чистые, – подошел к ним Глеб.
Заметив легкое нетерпение, которое Соболев скрывать и не собирался, понимающе усмехнулся. Ждать и догонять…
Даже когда умеешь и то, и другое, все равно нервирует.
– Еще минут десять. Заканчивают досмотр.
– А причем тут тесты? – сдвинувшись, поинтересовался Старк.
Глеб посмотрел на Эдвина, потом, по траектории возможного перехвата, перевел взгляд на Соболева, тут же вопросительно приподняв бровь. Мол, это то, о чем я подумал?
Роман, так же, молча, кивнул. Старк умел добавить ситуации драматизма.
– Вчера в порту Вилены выявили лихорадку Деборы-Суровски, – тем не менее, ответил Глеб. – Взяли уже на выходе, на входе сканеры не отреагировали. Пока разбираются с причиной сбоя, проверяем по старинке.
– Дерьмово, – прекращая придуриваться, качнул головой Старк.
Лихорадка Деборы-Суровски, названная так по имени двух врачей, независимо друг от друга не только описавших это заболевание, но и доказавших, что к лихорадке Тирсона, считавшейся довольной безобидной, эта напасть не имеет никакого отношения, была еще не самым страшным вариантом. Из всех отягчающих факторов – значительная контагиозность и осложнения, приводившие к слепоте и глухоте.
С другими было все значительно мрачнее. Длительный латентный период, высокая вирулентность. А уж последствия… На Лакее и Берси до сих пор в качестве страшилок рассказывали истории о генетических мутантах.