Время больших побед
Шрифт:
– Справятся, товарищ адмирал.
– Хорошо, давай наводи эсминцы.
– Пономарёв, Колчину следовать в квадрат 42–29 и уничтожить противника.
С нами связалась «Росомаха» – командир авиагруппы в составе шестерки Ту-2 в качестве истребителей и четверки Пе-3, которая сейчас кружила над нами. Прогнав последнюю пару шнелльботов, самолеты к кораблям близко старались не подходить, лишь иногда нервируя немецких зенитчиков.
– Командир, скоро немцы выйдут на позицию Егорова, он должен их уже видеть. Но они идут на тридцати узлах, и он вряд ли своими торпедами достанет. Это не самонаводящиеся, а обычные торпеды. Будет чудо, если он попадет.
– Петрович, а ведь правда, я совсем упустил из виду, что на подлодках нет
Эсминцы проскочили Егорова, он был бессилен что-либо сделать, разве что проводить их только взглядом.
– Герр капитан, подходят миноносцы, но этого мало, мы не сможем разместить весь экипаж, нужны еще корабли. И не только нам, но и другим кораблям, которые стоят без хода. Или хотя бы отбуксировать эсминцы до базы. Но где взять буксиры? Не дадут нам кого-либо взять на буксир. Подводные лодки сторожат тут рядом. У нас два пути – погибнуть или сдаться в плен.
– Передать на миноносцы, принять в первую очередь только раненых и попытаться взять один из эсминцев на буксир.
Мы наблюдали, как с линкора и с одного из эсминцев на миноносцы эвакуируют раненых.
– Товарищ капитан первого ранга, вы что, позволите фашистам безнаказанно эвакуировать своих раненых? Да после этого они точно не сдадут свои корабли.
– Товарищ полковник, вечно вы спешите с выводами. Никуда они своих раненых не отправят. Подождите немного, а то сразу криминал шьете.
– Товарищ командир, пришло сообщение от Колчина: «В квадрате 42–29 веду бой с кораблями противника, – доложил Пономарёв. – Три корабля потоплено, два прорвались и идут в наш квадрат, два повернули назад. Имеем незначительные повреждения».
Других подробностей не последовало. Кого они потопили и что за повреждения получили? А они между тем потопили два тральщика и один сторожевой корабль, бывший траулер. Два тральщика прорвались и теперь спешили под защиту орудий линкора, надеясь, что здесь безопаснее.
– Передать Колчину: оставить один эсминец для добивания, а остальным продолжать движение в наш квадрат и не соваться под орудия линкора.
К линкору снова подходил миноносец, видимо, решил еще кое-кого снять, наверное, осталось место на нескольких счастливцев.
– Дима, курс двадцать, обе турбины на тридцать процентов. Малышев, приготовь одну из «Пакета», обрубим хвост миноносцу прямо на глазах у всей команды линкора, чтобы были сговорчивей.
Когда миноносец принял еще десятка два-три дополнительно на свою палубу и собирался уже отходить от линкора, мы его торпедировали. Взрыв под кормой вышел не слишком впечатляющим, но миноносец остался без хода. Кто-то в порыве паники, думая, что корабль пойдет на дно, бросился за борт и поплыл к линкору.
Командир линкора Фридрих Хаффамир получил еще одну радиограмму: «Командиру линейного корабля капитану первого ранга Фридриху Хаффамиру. Временному командующему немецкой эскадрой, ввиду безвыходного положения, предлагаем в последний раз сдать свои корабли. На принятие решения отводим полчаса. Если через полчаса не примете решения в положительную с нашей точки зрения сторону, начнем топить всех по очереди, первыми на дно отправятся миноносцы с ранеными. И предупредите второй миноносец, если он даст ход, будет тут же потоплен. Сейчас на вашей совести жизни более четырех тысяч членов экипажей кораблей. У вас два пути, и оба останутся в истории. О вас будут говорить: «Он покрыл свое имя бесчестьем, но спас четыре тысячи жизней». Или: «Он покрыл себя славой, не сдался врагу сам и уничтожил свои корабли, но с ними на дно ушли четыре тысячи жизней. В угоду своим амбициям оставил четыре тысячи семей без отцов и сыновей». Вы уже увидели наши возможности. Если бы мы захотели, то потопили бы ваш миноносец, но мы
– Командир, корабли противника на подходе, через пару минут выйдут на позицию Егорова.
Как-то буднично это сказал Пономарёв.
– Позади три наших эсминца.
– Тащ командир, линкор открыл огонь, – воскликнул акустик.
– Что за черт, неужели они решили умереть с честью? Торпедная атака.
Однако после двух залпов линкор прекратил стрельбу.
Это они отсекали наши эсминцы от своих тральщиков, давая тем оторваться от эсминцев. На линкоре уже посчитали, что тральщики прорвались. Но тут почти вся верхняя боевая вахта увидела, как над головным встал огромный столб воды, корабль практически скрылся в этом водяном султане. Когда вода опала, стало понятно: этому кораблю пришел конец. Второй тральщик, подойдя и прикрывшись этими обломками, пытался хоть кого-то спасти. Но по нему снова открыли огонь наши эсминцы, вынуждая поскорей убраться отсюда или погибнуть рядом. На что командир тральщика был не согласен. После того как пара снарядов разорвалась поблизости, прекратил спасательную операцию, побросав на воду спасательные средства, поспешил под крылышко линкора. Тот еще пару раз дал залп из вспомогательной артиллерии, отгоняя эсминцы. И то он стрелял только из одной кормовой 150-миллиметровой башни и из 105-миллиметровой зенитной артустановки, из других вести огонь было нельзя, мешал свой же миноносец. Можно было дульными газами при выстреле покалечить людей, находящихся на его верхней палубе. Кроме того, кормовая башня главного калибра также не могла стрелять, она вышла из строя после попадания торпеды в корму.
Перехватить этот тральщик некому, мы идем на перехват.
– Дима, курс сто шестьдесят, обе турбины на шестьдесят процентов. Торпедная атака. Малышев, готовь на всякий случай все четыре аппарата, но вначале стреляй только из первого и четвертого, если они, не дай бог, проскочат мимо цели, то… Ну, ты понял меня.
БИУС все рассчитала верно, и торпеды местного производства не подкачали, обе попали в тральщик, который моментально скрылся под водой вместе со всем экипажем и несколькими ранее спасенными с другого тральщика, благодарившими за это судьбу. Это стало последней каплей, перевесившей все. Видя судьбу двух тральщиков, экипажи потребовали сдачи кораблей, один эсминец даже поднял белый флаг.
– Тащ капитан первого ранга, обнаружено не менее двадцати воздушных целей, удаление сто двадцать, высота три тысячи, скорость триста двадцать, курсом на нас.
После того как первые шнелльботы доставили спасенных с разгромленной эскадры, немецкое командование узнало о катастрофе. Со слов очевидцев они поняли, что эскадра попала на минное поле, была окружена десятками подлодок и расстреляна торпедами не только обычными, но и летающими. Сейчас эти подводные лодки не выпускают остатки эскадры с минного поля. Надо послать противолодочные корабли и авиацию с глубинными бомбами. Вот немецкое командование и послало такую поисково-ударную авиагруппу, большинство самолетов летело с подвешенными глубинными бомбами.
– Предупредить эсминцы о приближении авиации противника. Установите связь с «Росомахой».
– Командир, связь установлена.
– «Росомаха», это «Морской волк», сюда летят не менее двадцати самолетов противника, мы не знаем, есть ли среди них истребители, но через пятнадцать – двадцать минут они будут здесь. На сколько минут боя у вас бензина хватит?
– Бензина хватило бы на двадцать минут боя, если он начнется сейчас, – доложил «Росомаха», – но авиация противника появится только через пятнадцать – двадцать минут. А это значит, что на бой останется минут восемь, не лучше ли лететь навстречу и самим с ходу атаковать, времени на бой будет больше. Смена уже летит, через тридцать – тридцать пять минут прибудут.