Время бусово

Пахомов Николай Анатольевич

Однако трудности начались сразу же после веча. Мало кто добро-вольно желал идти от своего дела в вои. Многие считали, что от безде-лья помрут или одичают, ведь не каждый же день война и сражения. Но тут опять вмешался главный жрец храма Световида Славояр, не оста-вивший мысли набрать для храма воев, и потребовал, чтобы каждый род, каждое семейство предоставили князю для дружины юношей от 19 до 25 лет.

Посудачили, посудачили куряне, да деваться некуда и предостави-ли. Всего набралось человек триста. Сто отобрал для храма Славояр.

— Эти мои. — Молвил

он сурово. — Остальные, княже, твои. Но всех их, — обвел он жилистой рукой всех юношей, — пусть обучает ратному делу и мастерству воевода. И пусть обучает их денно и нощно, в жару и стужу, в дождь и метель, чтобы стали они настоящими воинами. И пусть он не смущается, когда будет гонять их до десятого пота… Чем будут больше потеть при обучении воинскому мастерству, тем больше будет у них шансов победить и остаться живыми в любом бою.

И начал воевода Хват обучать боевому искусству курян, да так, что те к вечеру с ног падали от усталости. Раньше все думали: лук в руки и мечи себе стрелы. Да что там, думали! Та и поступали! Но воевода тре-бовал не просто метко стрелять из лука, а стрелять так, чтобы одна стрела еще до цели не дошла, как вслед за ней вторая летела, а потом и третья.

— Да это невозможно, — чуть не плакали молодые вои.

— Возможно, — утешал их Хват и приказывал стрелять снизу вверх, укрепив на высокой, очищенной от веток, сосне небольшую мишень, имитируя тем самым стрельбу по защитникам чужой крепости.

— Все возможно, — говорил он и заставлял одних, рассаженных по крепостной стене града метать облегченные и тупые стрелы по другим, находящимся под стенами крепости и изображающим из себя нападав-ших. — Вы стреляйте, стараясь поразить в грудь, в ноги, только в лицо не цельтесь, а то еще глаз ненароком выбьете, калекой сделаете… А вы, — обращался он к тем, кто играл роль нападавших, — старайтесь под стрелы не попадать, уворачивайтесь, уклоняйтесь, ловите стрелы, в конце концов… Лучших и удачливых ждет награда — объявление кня-жеской благодарности на вече, чтобы все куряне знали в лицо своих молодцов… особенно девушки.

Потом менял их местами и требовал повторения всей процедуры. И так по несколько раз на день. А вместо отдыха и перерывов — бои на кулачках да борьба, чтобы служба медом не казалась. Не успели вои отдышаться от очередных поединков, как «бросал» их на штурм кур-ских или тускарских круч, приговаривая:

— Лучше пота реку пролить, чем каплю руды-крови!

Когда долина Кура подсохла и покрылась изумрудной травой, Хват начал воев выводить туда, разбивал на пары, вооружал палками длиной с меч и заставлял «сражаться» друг с другом.

— Да не маши ты им, как баба цепом над первым снопом, — кричал он сердито на незадачливых. — Удар наноси с потягом, с протяжкой, да на выдохе, чтобы дыхание не сбивать, не запариться. А то сам себе руку «отсушишь» или, и того хуже, вывихнешь! Вот и не станет одного вои-на в дружине князя! А это нам ни к чему.

И, не выдержав, сам раз за разом показывал, как надо наносить удар с «протяжкой».

— Уразумел? — Дышал он тяжело — грузность сказывалась — в

рас-красневшееся лицо очередному ратнику.

— Угу, — отвечал тот, набычившись: стыдно было перед своими бо-лее успешными товарищами.

— Раз уразумел, то меч тебе в руки, — оставлял этого воина в покое воевода, направляясь к следующему.

— А ты не мельтеши мечом-то, чай, не ложкой кашу из казана об-щего черпаешь, опасаешься, что другие обойдут. Да, там спешка нужна, как и при ловле блох. А при рубке на мечах спешка ни к чему. Тут надо и удар вражеский отразить продуманно и свой нанести так, чтобы вра-гом не был отражен.

И опять показывал, как надо наносить и отражать удары мечом, щитом, копьем или ножом засапожным.

Но не только учил воевода Хват ратному искусству молодых вои-нов, но и учил и тому, как правильно одевать бронь, кольчугу, чтобы в бою не мешала, не саднила тело, а надежно защищала; учил сражению в пешем строю и в конной лаве.

Не раз и не два чуть ли не все городское население Курска собира-лось на крутых склонах мыска, чтобы понаблюдать за учением воев. Особенно в ясный солнечный день или вечер.

— Слава Сварогу, что не мы сейчас там, — радовались куряне, на-блюдая за тем, как их соплеменники под руководством воеводы лупят друг друга за милую душу.

— Хоть и деревянными мечами тузят друг друга, но прилично. Те-перь все тело гудит да саднит, — делились впечатлением многие со зна-нием дела, сами опытные воины, не раз побывавшие в походах и сраже-ниях и не раз испытавшие силу вражеских ударов на собственных телах.

— Конечно, гудит, как не гудеть! Помню сам, бывало…

— После такого лечь бы на траву-мураву и не вставать, чтобы отдых телу и душе дать!

— Как же, держи рот шире, — смеялись опытные жители, — воевода прямо сейчас разжалобится, да спать уложит!

— Да, — воевода наш спуску воям не дает! Что правда, то правда!

— Зато настоящие воины будут, — одобряли действия воеводы мно-гие. Тяжело в ученье — легко в бою!

В начале обучения синяки и ссадины с тел юношей не сходили, вы-зывая насмешки горожан. Но со временем синяков стало меньше и меньше было подшучиваний. Вои овладевали искусством боя и ратной жизни. Посерьезнели, повзрослели разом. Лица их из розовых и пухлых превратились в аскетически суровые, стали под стать стенам крепости: такие же обветренные и загорелые, непреступные. Загрубели, задубели. Сразу видать — вои! Не дети, не мамины сынки…

К осени, к тем событиям, о которых начали говорить выше, воево-де Хвату удалось сколотить две небольшие дружины: человек семьдесят для храма Световида, которые в боевых действиях поверх кольчужной брони должны были одевать белые плащи, как символ принадлежности к священной дружине воинства Световида — покровителя славян; и че-ловек полтораста вое для княжеской дружины. Остальные отсеялись, не выдержали сурового испытания и отбора.

Князь Кур и жрец Славояр было скандалить: почему так мало?.. Но потом поняли и с решением воеводы согласились: «Лучше меньше, но лучше, чем много, да без толку»!