Время «Ч»
Шрифт:
– Счетчик, – лаконично пояснил Че. – Тикает: тик-так… тик-так… Слышишь, мент? Или твои хозяева предпочтут тиканье адской машинки?
– Вот что, Че, давай как-то будем договариваться…
– Я назвал сумму. Никакого торга! Хочешь, чтобы я тебе еще через пару суток перезвонил?!
– Не нужно больше шумовых эффектов, – с неожиданно прорезавшейся в его голосе доверительной интонацией сказал полковник. – Есть большое желание – договориться. Так сказать, снять все вопросы…
– Уже лучше, – одобрительно произнесли
«Кто-то из его шайки, похоже, крутится где-то поблизости и наблюдает за паркингом перед офисом, – подумал про себя Новосельцев. – Да, непростые ребятки, непростые, но задницу мы вам все равно надерем!»
– Понятно, – сказал он в трубку. – Но что дальше?
– Сейчас ты продиктуешь мне два номерочка своей мобилы и адвокатской! Когда вы сядете с адвокатом в его «икс», я перезвоню и сообщу, куда вам нужно будет подъехать и от кого именно вы получите дальнейшие инструкции!
Глава 15
Стрелки «Командирских» Рейнджа – эту испытанную марку он не сменял бы ни на какой навороченный «Ролекс» – показывали ровно половину первого пополудни.
На этот раз он не торчал у входа в здание роддома, а комфортно расположился в салоне своего разъездного джипа «ВМW-X», который ему вчера наконец удалось себе вернуть. Измайлова, конечно, сразу надула губы (так ему показалось, хотя в принципе она вела себя как обычно – то есть довольно холодно и сдержанно). Но это ее проблемы. С какой стати он должен идти у нее на поводу? Рейндж привык быть хозяином самому себе. И он совершенно не привык к тому, что едва не каждый свой шаг теперь должен согласовывать с какой-то девчонкой.
Да еще эта собака, б-блин! Ночь они опять вынуждены были провести на явке в Мневниках. Так этот Ганс… хренов «немец»!.. растянулся у дверей спальни, которую сама Анна, кстати, держала открытой, и бдил на своем посту до самого утра. Рейндж вынужден был вновь устроиться на ночлег в холле. Часа эдак в два он наведался в гостиную, чтобы взять с полки непочатый блок «Мальборо» – у него закончились сигареты. И тут же от двери донеслось приглушенное рычание: мол, не фига шастать, мужик, тут тебе ничего не обломится!
Да и находиться с этим Гансом в одной тачке не очень приятно: стоит только чуть расслабиться и положить руку Измайловой на плечо или, скажем, на коленку, тут же раздается свирепый рык, и в ту же секунду в опасной близости возникает оскаленная собачья пасть…
Поэтому на рандеву с московским вайнахом Русланом они отправились уже на двух машинах.
Мокрушин припарковал «икс» у торца здания роддома: отсюда, со своего временного НП, он хорошо видел и закругление улицы Лациса, и дорожку, которая ведет в парк, и «даму с собакой», которая все время была у него на виду и которая, в свою очередь, не только выгуливала своего свирепого полкана, но и наблюдала за окружающей обстановкой.
– Ну что? – произнес Рейндж в дужку прикрепленного к ушной раковине микрофона. –
– Лично я пока ничего интересного не наблюдаю, – донесся до него голос Измайловой. – Будем и дальше тут торчать?
– Минутку…
Мокрушин набрал на своем сотовом номер мобильного Руслана. Гм… Абонент временно недоступен… Опять залез в «память», где у него была забита чертова уйма номеров, в том числе телефоны офиса Руслана, управляющего казино «Лас-Вегас» и даже домашний номер вайнаха. При попытке позвонить в казино он попал на автоответчик, то же самое случилось, когда он попытался связаться с Русланом через его офисный телефон. Никаких сообщений, ясный пень, он оставлять не стал. Домашний ответил чередой коротких гудков: либо кто-то из домочадцев вайнаха базарит в эти минуты по телефону, либо трубку сняли намеренно, что, в общем-то, тоже иногда случается…
«Похоже на то, что Руслан решил меня кинуть, решил не возвращать мне должок, тем более что вчера я сам отказался взять «премию» баблом, – подумал Рейндж. – Твою мать, ведь мне, вайнах, сейчас, по большому счету, нужно только одно: чтобы ты подтвердил, что курчалоевского амира нет в живых, что его кто-то ликвиднул в Чечне и что вы, московские вайнахи, кровно связанные со своей родиной и потому доподлинно знающие все, что там, происходит, уверены целиком и полностью, что это – непреложный факт…»
– По коням! – скомандовал Рейндж в скобку микрофона. – Пристраивайся за мной, придется ехать в контору!
Но этим его планам не суждено было сбыться, во всяком случае – не сразу.
Едва Рейндж вырулил с площадки возле роддома, как запиликал один из двух имеющихся в его распоряжении сотовых телефонов.
Он сверился с экранчиком: там высветились два слова – «охрана» и «квартира», – и только после этого ответил на вызов.
– Мокрушин Владимир Алексеевич? – послышался в трубке незнакомый мужской голос.
– Вы кто такой? – поинтересовался Рейндж.
– УВД Южного округа, дежурный по пульту охранной сигнализации капитан милиции Тищенко.
– Слушаю вас внимательно, капитан.
– У вас квартира по адресу… улица… дом..?
– Верно, а что случилось?
– Ваш адрес – на обслуживании нашего подразделения. Нам позвонили из вашего дома: охранник и сотрудник вашего ЖЭУ. У вас авария, прорвало трубу, говорят, вода хлещет из квартиры на пятом этаже, вроде бы из вашего «адреса». У вас там что, никого сейчас нет?
– Никого…
– Вы не могли бы подъехать туда, Владимир Алексеевич? Там какая-то техническая проблема, не могут воду перекрыть! А у вас двойная металлическая дверь…
– Понятно, капитан, – перебил его Мокрушин. – Я или сам туда подъеду, или пришлю кого-нибудь с ключами от входной двери!
Чертыхаясь про себя, он припарковал машину возле базарчика, расположенного неподалеку от станции метро «Планерная». «Гелентваген», все время следовавший за ним, тотчас же свернул к обочине, приткнувшись рядом с «иксом».