Время «Ч»
Шрифт:
Понятно, что у такой личности, как Паскевич, не могло не быть недоброжелателей. Рейндж, ознакомившись с его досье, сделал вывод, что крупняк, то есть серьезные деловые круги, вложившиеся в московскую недвижимость, на этих аферах свои деньги не потеряли (даже приумножили за счет роста цен на недвижимость в столице и области). Кинули, как это часто бывает, серую массу вкладчиков из числа обычных граждан и мелких акционеров. Но могло быть и так, что кто-то, доверившись своим связям из числа приближенных к московскому клану, вложил в их бизнес довольно крупные суммы – и либо потерял свои деньги полностью, либо смог вернуть себе лишь какую-то часть от вложенного, не говоря уже о прогнозируемой прибыли.
Понятно, что речь идет о «cepых» деньгах, о налике, о пресловутых теневых схемах бизнеса. Растущий рынок строительства жилья, как массового, так и офисного и элитного, крайне
Тот же мусульманский банкир Гаджи Магомедов, чьи помощники ежемесячно собирают «закят» с тысяч и тысяч своих соплеменников и единоверцев, мог попытаться вложиться в этот растущий рынок – сначала рискуя малыми суммами, а затем вкладываясь через пару подконтрольных риелторских фирмочек все более и более крупными средствами, фактически отдавая собираемый налом «закят» в рост! – а потом в один отнюдь не прекрасный день, по причине, скажем, того же рукотворного июньского банковского кризиса, потерять изрядную часть вложенных средств… [35]
35
Законы шариата весьма строги, и для того, чтобы их обойти, зачастую требуются нетривиальные решения. К примеру, мусульманам запрещено давать деньги в долг под проценты. Соответственно, запрещены традиционные для современного делового мира кредиты и депозиты, а также инвестиции в ценные бумаги. Не приветствуются инвестиции в те сферы деятельности, которые прямо запрещены нормами ислама: водочная индустрия, шоу, казино и т. д. А вот инвестиции в жилищное строительство – не противоречат норме, в той же Москве подобная деятельность приносит до 50 % чистой прибыли в год.
«Предположим, – подумал Рейндж, – Паскевича «заказали» наследники ныне покойного Гаджи Магомедова, который тоже помер при довольно странных обстоятельствах. Если это так, то важно понять, почему именно такой способ ликвидации они избрали и чего надеялись достичь столь шумной акцией?»
Важно также понять, как они его, Паскевича, просчитали.
Переварив прочитанное и слегка пошевелив мозгами, Рейндж понял, – а он и сам является крупным спецом в подобных вопросах – что ликвиднуть такого деятеля, как этот Паскевич, для грамотных исполнителей – все равно что два пальца об асфальт.
Более всего, если не считать денег, Паскевич ценил время, ибо знал ему цену. От своих сотрудников он не принимал ссылок – в случае опоздания, к примеру – на «жуткие пробки», «семейные проблемы» и прочую хрень. Сам он никуда и никогда не опаздывал. В своем представительском офисе на Сретенке он появлялся – за исключением выходных и тех двух или трех недель, которые он проводил за рубежом – всегда ровно в девять утра. Как это ему удавалось делать? А очень просто: Александр Борисович приобрел и реконструировал особняк на той же Сретенке, рядом с офисом, забронировав для себя и семьи пентхаус. Ну и что, что жить в городе нынче среди крутых не престижно? Плевать. Зато нет необходимости вставать ни свет ни заря, теряя нервы и время в беспросветных московских пробках. Лично ему – так он, наверное, полагал – достаточно пары выходных, которые он с семьей почти всегда проводил в загородном доме, расположенном в одном из новых элитных поселков по Новорижскому шоссе…
Вот на этом, на его пунктуальности, на том, что, даже ведя двойную бухгалтерию и работая поочередно в двух своих столичных офисах, Паскевич, в сущности, придерживался одного и того же распорядка дня, кое-кто его и просчитал, нанеся мощный, свирепый удар…
В этой истории с Паскевичем имелось множество вопросов, здесь было над чем поломать голову – в том числе и ему, спецагенту Полста седьмому. Почему, к примеру, Паскевича не «мочканули» на Сретенке, у дома или на пути в офис, ведь это сделать было бы проще, чем организовывать акцию с заминированной «Газелью» в районе Никольской, в паре сотен шагов от Красной площади? А может, организаторы как раз и рассчитывали на повышенный общественный резонанс
Да и сумма долга за несколько дней увеличилась многократно: Че сначала предъявил – через того же Крупнова – пятнадцать миллионов евро, ну а теперь, если можно судить по перехваченному радиообмену, – жаль, что не удалось прослушать все целиком, потому что Заречный на эту тему говорить отказался напрочь – финансовые аппетиты той группировки, что взялась шантажировать столичные, а теперь уже и федеральные власти, возросли до четверти миллиарда европейских и штатовских у.е.
…В голове у Мокрушина внезапно что-то щелкнуло: когда долго и мучительно над чем-го думаешь, сопоставляя и анализируя десятки и даже сотни, казалось бы, никак не связанных между собой фактов, случаются порой подобные озарения!..
– Ах вы… с-суки! – пробормотал он. – Ну-у… теперь-то я вас, канальи, до точки просчитаю!.. Потому что пробил мотив…
– Н-не понял, товарищ подполковник?! – Вскочив с кресла, сотрудник, оставленный Заречным для охраны, удивленно уставился на своего подопечного. – Вы что-то сказали?
– Антон! – гаркнул Мокрушин. – Старший прапорщик Бережной!! Ко мне!!!
В кабинет влетел Антон, у которого под мышкой торчала рукоять табельного ствола.
– Звали, товарищ подполковник?
– Связь с Третьим! На крайняк… со Швогером! Что стоите как истуканы?! У тебя сотовый, Бережной?! Давай же, шевели мудями!!
– Не положено, товарищ подполковник, – нахмурившись, сказал Антон. – У нас тут – односторонняя связь!
– Вопрос государственной безопасности… мать вашу! – процедил Мокрушин. – Звони Третьему… или его помощнику… потом дашь трубку мне! А не то я разнесу этот е…й офис, а вас, двух бездельников, спущу на хер в унитаз!
Глава 27
Хотя попытка взорвать Северное деньгохранилище при помощи начиненного взрывчаткой броневика закончилась неудачей для организаторов этой дерзкой акции, – взрыв унес жизни двух человек – шахида и сотрудника охраны – водитель же и двое инкассаторов бронированного «мерса», оказавшегося неподалеку от центра взрыва, отделались незначительными травмами и ушибами – сам по себе этот случай изрядно попортил нервы как столичным, так и федеральным властям.
Чтобы не давать новой пищи для панических слухов, данное происшествие решено было выдать за пожар на газонасосной станции, который был быстро потушен силами МЧС (с тем, чтобы обыграть эту версию, отключили на время подачу газа в некоторые соседние микрорайоны). Власти и руководство органов – население решено было пока не информировать – не без душевного трепета ожидали новых угроз и новых дерзких акций. Самое же неприятное заключалось в том, что до настоящего момента не удалось установить источник угрозы. Слишком разноречивые сведения поступали из разных источников, что заставляло выдвигать аналитиков и руководителей ведомств, подключившихся к работе ФАКа, самые различные вещи, порой совершенно полярные. Кто стоит за последними событиями в Москве, кто пытается шантажировать сначала столичные деловые круги, а затем и в целом федеральную власть? Очередной «черный отряд», посланный в российскую столицу недобитыми чеченскими сепаратистами? Внутреннее ваххабитское подполье, свившее свои змеиные гнезда и тайно вербующее сторонников практически во всех крупных российских городах? Радикально настроенные сторонники пламенного «Че Гевары», сумевшие как-то тайно сорганизоваться и решившие наконец перейти от слов к делу и надеющиеся акциями потрясти основы нынешней элиты? Группировка бывших и ныне действующих спецназовцев и сотрудников органов, – сорганизовавшихся в рамках ветеранских фондов или же на базе страйкбольных клубов – надумавших совершить если и не государственный переворот, то хотя бы изрядно напутать и растрясти кошелек мафии, за которую, в сущности, они проливали кровь на Кавказе и которая теперь открещивается от них, отказывая им в самом праве на нормальное человеческое существование?