Время Чёрной Луны
Шрифт:
– Всё, - сказал он.
– Хватит.
Лена оторвалась от бумаг и внимательно на него посмотрела.
– Когда мне разнесли "Тойоту", я только спросил тебя - почему? Ты не ответила. Сейчас меня самого чуть не убили. С меня, правда, хватит.
– Наклонив голову, он смотрел вниз.
– Тебе нужен Джеймс Бонд. Я не гожусь.
Лена свернула бумаги и сунула их в карман.
– До города ты меня, по крайней мере, довезёшь?
– Перейди на другое сиденье.
Он пробрался вперёд и устроился за рулём. Смотрел на Лену внимательно, пока та усаживалась и пристёгивала
– Мне надо будет ещё это родителям объяснить.
– Серёжка кивнул на лобовое стекло с пулевой дыркой.
– Он помолчал.
– Я не знаю, что у тебя там за игры, но мне они обходятся дорого, а могут ещё дороже обойтись.
...Они подъехали к городу, и в окнах замелькали маленькие частные домики, каких полно на окраине Краснодара. Здесь Лена попросила Серёжку остановиться.
– Ты, конечно, считаешь, что я - нехороший, - сказал Серёжка, притормозив "Мерседес" под большим уличным фонарём. Мимо пробежала машина. Лена медленно покачала головой.
– Нет. Как раз, я так не считаю.
Жихарёв помялся.
– Я бы, хотел, конечно, чем-нибудь тебе помочь...
Лена обернулась к нему.
– Все не могут быть героями.
Жихарёв поймал её взгляд.
– Ты, действительно, так считаешь?
– Да.
Лена пересела ближе и совсем легонько чмокнула его в губы. Только коснулась.
– Большего не заработал?
– спросил Серёжка, глядя, как она поворачивает ручку дверцы.
Мимо по улице промчался пустой автобус. Видимо, шёл после смены в депо. Лена, улыбнувшись хитро, покачала головой.
– Не заработал.
...
– в Краснодаре сейчас 8 часов 14 минут, а на нашей волне опять музыка. Только что нам позвонил Игорь и попросил передать для Наташи - это его девушка, песню в исполнении их любимой с Наташей группы "Любэ". Хочу сказать, что я сам очень люблю эту группу и потому с удовольствием выполняю заявку. Итак, "Назови меня тихо по имени". Для Игоря и для его девушки Наташи...
Послышалась неторопливая спокойная мелодия. Саркисян вертел в пальцах стакан с остатками коньяка. Он завернул в это кафе по дороге домой: нестерпимо-жутко заныла простреленная рука. Инспектор решил опрокинуть двести грамм в надежде, что тогда боль утихнет. И верно: начало отпускать, стоило ему осушить полстакана. Уходить не хотелось. Саркисян как в полузабытьи слушал музыку и медленно тянул коньяк...
"Любэ" допели до конца свою песню. Саркисян закончил свои двести грамм. Захотелось продолжить. Инспектор привстал с места и потащился к буфетной стойке.
– Ещё двести, - вальяжно бросил он суетливому толстяку-бармену.
– И - кофе.
– Несколько мятых бумажек легли рядом с тарелочкой.
– Сдачу себе оставь.
Глаза у бармена блеснули заинтересованно: он увидел деньги. Саркисян достал пачку "Кэмела". Он посмотрел на костлявую, устрашающего вида девицу, что танцевала в обнимку с юнцом, похожим на педика. Потом сонно вложил сигарету в рот. Вспомнил, что зажигалку оставил на столе своего кабинета - в РОВД и раздосадованно похлопал себя
– Слышь?
– Саркисян кликнул бармена.
– Прикурить есть?
– У меня есть, - услышал он, вдруг.
Голос прозвучал тихо, но удивительно внятно. Саркисян повернулся медленно. В трёх шагах от него стояла Артёмина. Она держала правую руку в кармане, в котором что-то угрожающе топорщилось. Лена холодно разглядывала инспектора.
– У меня есть, - повторила она.
– Я дам тебе прикурить.
Рот у Саркисяна медленно приоткрылся, сигарета упала на пол. Он вспомнил, что в обойме у него пусто. Инспектор бессмысленно глядел на Лену, ощущая физически, как трезвеет. По спине, неприятно и остро, пробежал холод.
– Почему ты не стреляешь?
– спросил Саркисян наконец - это было первое, что он смог произнести.
– Если бы я пришла за этим, - спокойно ответила Лена, - ты бы уже лежал на полу.
– Тогда, что тебе нужно?
– Поговорить.
Саркисян вернулся к своему столику. Лена села напротив. Она достала откуда-то номер "Краснодарских Известий" и положила на стол, опустив туда руку. Как раз там, где читалось "Главный редактор: ...", пистолетное дуло выглядывало своим краешком, тихонько прицеливаясь в инспектора. Тот посмотрел на Лену.
– Что тебе нужно?
– Я сказала уже - поговорить. Прежде всего - отдай пистолет...
– ...в Краснодаре сейчас 8 часов 19 минут. Нам позвонила Наташа и сказала, что завтра у её любимого, которого зовут Серёжа - он сейчас служит в армии, день рождения. Ему исполнится двадцать лет. Наташа очень надеется, что ты, Серёжа, слышишь сейчас эту передачу (мы тоже на это надеемся) и просит передать для тебя песню в исполнении твоей любимой группы "Тату". Конечно же, мы присоединяемся к поздравлению. Песня сейчас прозвучит. Итак, "Тату". "Мне Нужна Она"...
Саркисян повёл плечами.
– Здесь полно людей. Не боишься, что увидят?
Он испугался - так холодно блеснули глаза у Лены.
– А ты передашь аккуратно. Если увидят, я тебя пристрелю.
Саркисян смотрел на Лену внимательно. Он понял - нажмёт курок, не моргнув. Двумя пальцами достав из кармана оружие, он положил его на стол и отпихнул Лене - рукояткой вперёд. Та перехватила пистолет, быстро спрятав его в кармане.
Инспектор поглядел примирительно и изобразил что-то вроде улыбки.
– Зачем нам ругаться?
– спросил он дружелюбно.
– Мы бы вполне могли стать друзьями.
Лена медленно покачала головой.
– Не думаю.
– Могли бы договориться по крайней мере...
– продолжал Саркисян.
– С чертями в аду договариваться будешь.
– Что ты хочешь?
– Ответишь мне на пару вопросов.
– А если нет?
– А если нет - тебя вынесут. С простынёй на лице.
– Лена улыбнулась одними губами. Саркисян поверил - действительно вынесут.
– Я тебе хочу кое-что предложить, - сказал он, вдруг.
– Мне нравится твоя живучесть, но так без конца ты не будешь бегать. Ведь, ты уложила двух ментов. А это всё не так просто, как тебе, может быть, кажется.