Время черной звезды
Шрифт:
В двух шагах от себя при помощи внутреннего радара, который частенько заменял ему зрение, он засек человеческую фигуру. Так, что у нас здесь? Мужчина, крупный и подвижный. И явно намеревающийся атаковать. За вспышками синего, зеленого и фиолетового Деметриос разглядел боевую стойку, из которой уже пошел удар. Без промедления он поставил блок и одновременно ударил сам. Бой без правил. Бой не на жизнь, а на смерть. Ему приходилось участвовать в таких.
Противник был силен. Быстро и плавно переходил из стойки в стойку, все время принимая правильные положения, благодаря чему в его защите практически не имелось «дырок». Изредка образующиеся – силен не значит
Деметриос попятился, переводя дыхание. Все? О нет… Новые спецэффекты заставили его вздрогнуть. Оглушающая музыка сменилась воем сигнальной сирены, разноцветные сполохи – дымным полумраком. Работать в задымленном помещении он был обучен, но сейчас уже слишком устал, чтобы радоваться. Короткий поединок с врагом номер один измотал его, потребовав предельной концентрации воли и сил. И тут из серых клубов дыма выпрыгнул враг номер два. Его правая рука прочертила в воздухе сверкающую дугу. Тусклый опасный блеск. Блеск стального лезвия.
Лишь несколько мгновений спустя, когда поверженный враг со стонами отползал прочь, Деметриос осознал, что в точности повторил номер Годзо Сиоды, описанный самим мастером в одной из книг. Всякая мыслительная деятельность прекратилась. При виде оружия тело рефлекторно пришло в движение, избавив Деметриоса от необходимости думать и выбирать. Именно телу, выполнившему моментальный вход ирими, удалось избежать удара ножа, затем вытянуть раскрытую руку нападающего своей правой рукой, а левой нанести уракен – удар тыльной стороной кулака – чуть ниже его носа. Если бы в данной ситуации решение принимала голова, Деметриос был бы уже мертв. На такой дистанции ожидать иного не приходилось. Теперь же оставалось только подойти и перерезать горло врагу его собственным ножом. Чик! По бетонному полу потекла кровавая река. Время человеколюбия прошло.
Тяжело дыша, он поднялся на ноги. Разжал пальцы, чтобы осмотреть рукоять ножа. Он ощущался как нечто необычное – необычными были и вес, и форма, и рельеф. А нож ли это вообще?
Загудели невидимые машины и механизмы, помещение очистилось от дыма, вспыхнул свет, и Деметриос увидел три вещи одновременно: тело своего мертвого врага, простертое на полу в луже крови, тело своего живого врага, корчащееся в дальнем углу, и нож, на рукояти которого было изображено крылатое существо с телом человека и головой льва, обвитое змеей.
Нож. Ключ.
Ключ?..
Одна из стен отъехала назад, и через образовавшийся проем в бетонный бокс друг за другом проникли Андреас Галани, Иокаста и те же самые дамочки, которые привели его сюда. Дамочки были мрачнее тучи. Андреас улыбался до ушей. Иокаста не скрывала любопытства. От Деметриоса не ускользнул быстрый взгляд, который она бросила украдкой на мертвеца. У нее даже рот приоткрылся, мелькнули влажные белые зубки.
Никогда
– Браво, дорогой мой! Браво! – Галани устремился к нему с таким видом, точно собирался заключить в объятия, и Деметриос машинально сделал шаг назад. – Я в вас ни минуты не сомневался!
Зря он так решительно пошел на сближение. Предостерегающе сверкнув глазами, Деметриос стал в стойку. Нож он сжимал в левой руке.
– Вы левша? – тихо спросил Галани, останавливаясь на всем скаку и глядя теперь уже не на лицо его, а на нож.
Деметриос не ответил. Его еще не отпустило, мышцы оставались эластичными, кровь – горячей. Он был спокоен, собран и готов к поединку хоть с хозяином дома, хоть с хозяином преисподней. Устал заметно, да. Но был готов.
Держась на расстоянии, Галани внимательно разглядывал его, как будто видел впервые.
– Да, вы умеете убивать. – Голос, упавший до шепота. – Меня вы тоже смогли бы убить? Знаю, смогли бы… Деметриос! Деметриос!
Этот призыв заставил Деметриоса улыбнуться.
«Авессалом! Авессалом!»
– Мы не враги, поверьте, – взывал Галани. – Напротив, мы здесь, чтобы предложить вам стать одним из нас.
На лице его появилось странное и неуместное, почти умоляющее выражение.
– Вы нужны нам, Деметриос, – добавила Иокаста.
Деметриос разжал губы.
– Кому это «нам»? Кто вы такие?
Иокаста посмотрела на Галани, точно испрашивая разрешения, и тот молча кивнул.
– Помните наш разговор в саду? – Медленно и осторожно она сделала шаг вперед. Потом еще шаг. Так приближаются к хищному зверю или к человеку, который внезапно сошел с ума. – Вы сказали, что верите в бога, но что это за бог, не знаете.
– Да, помню.
– Сего-то, которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам… [3]
3
Деяния апостолов 17, 22–23.
Деметриос уставился на нее широко раскрытыми глазами. Цитата поразила его, потому что он отлично знал откуда она.
– Это сказано про Христа.
– Это сказано, – подойдя вплотную, Иокаста бесстрашно взяла его за правую руку, – про того бога, в которого верите вы, про того, в которого верим мы, и про того, в которого верил апостол Павел. Это один и тот же бог.
Они стояли так близко друг к другу, что Деметриос чувствовал запах ее кожи, слышал биение пульса. Незнакомая, но уже не чужая… Выбившаяся из прически прядь волос извивалась вдоль щеки тонкой черной змейкой. Фиолетовая темень глаз затягивала, как трясина. С трудом он заставил себя вынырнуть из этих волшебных глубин и посмотреть на нож.
– Да, – кивнула Иокаста. – И этот тоже.
Лик бога, попирающего ногами земной шар, казался непроницаемо-жутким. Но чем больше Деметриос смотрел на него, тем явственнее смягчались вырезанные из красного дерева черты. В них проступили сочувствие, лукавство… Пора принимать решение.
Сжав пальцы на рукоятке ножа, он поднял голову. Пять женщин и мужчина выжидательно смотрели на него, заряжая воздух невысказанными мыслями и невыраженными эмоциями. Деметриос поймал себя на том, что вполне серьезно ждет, когда засверкают молнии. Он слегка вздохнул.