Время далекое и близкое
Шрифт:
Это жизненные уроки. Они долго помнятся. Я всегда считал и считаю, что в человеческих отношениях ни в коем случае не должны брать верх сиюминутная злость, грубость, неприязнь. В отношениях между командиром и подчиненными это вообще недопустимо. Это ведь плохо, когда после необоснованного разноса и у подчиненного портится настроение, меняется отношение к порученной работе. Плохо потому, что в проигрыше оказывается общее дело. А если это еще связано с человеческими жизнями, то, сами понимаете, какой тяжкий грех берет на себя любитель разносов...
В известной мере мне повезло. Со мной рядом были удивительно чуткие и порядочные люди. Не могу не назвать полковника Михаила
Полковника Клепикова, многие это знали, часто мучили приступы гипертонической болезни. Больше других в его болезнь был посвящен я. Когда случались паузы между операциями, я буквально заставлял его на несколько дней лечь в госпиталь для легкораненых. Он очень переживал. Настоящий коммунист, человек, до конца преданный своему делу, Михаил Павлович и в тяжкие минуты недуга находил силы подбодрить людей, вызвать у них улыбку.
Удивительное дело, я часто замечал, как в поведении, поступках офицеров штаба проявлялись лучшие черты характера полковника Клепикова. Это ли не награда для начальника!
Своим учителем, например, его считал начальник узла связи штаба тыла майор К. М. Лопухов. Это был умелый организатор, мастер своего дела. Коммунисту Лопухову поручались самые сложные задания. И никто ни разу не усомнился, сможет ли он справиться с трудностью. Вот такая надежность ценилась на войне особенно высоко.
Специалисты служб горючего, продовольственной, медицинской, вещевой, дорожной, автомобильной и других днем и ночью в любую погоду, нередко под огнем врага подвозили войскам материальные средства, оказывали медицинскую помощь, эвакуировали раненых и поврежденную технику, восстанавливали разрушенные пути. Объем работы был значителен. Чтобы поддерживать высокую боеготовность, приходилось ежедневно восполнять потери, создавать дополнительные запасы, особенно горючего и боеприпасов.
Укомплектованность частей, подразделений и учреждений тыла личным составом и техникой, а также созданные на складах запасы материальных средств в целом позволяли обеспечить предстоящие боевые действия. Однако после совершения в составе войск армии трудного марша из района Погребище в район Волочиска требовалось прежде всего привести тыловое хозяйство в порядок, подготовить пути подвоза и эвакуации.
Чтобы ускорить пополнение и создать установленное количество запасов материальных средств на исходном рубеже, решили перед началом выдвижения включить непосредственно в танковые колонны из состава армейского тыла часть транспортных средств с горючим, боеприпасами и продовольствием. Это позволило своевременно обеспечить соединения и части, изготовившиеся для нанесения удара по противнику, всем необходимым.
Несмотря на неблагоприятные условия и большую усталость после марша, офицеры, сержанты и солдаты тыла трудились день и ночь. Сознание того, что вскоре предстоит выйти на рубеж государственной границы СССР и Чехословакии, придавало им дополнительные силы, удваивало энергию. Успеху способствовала и активная партийно-политическая работа с личным составом, которому всемерно разъяснялось значение предстоящей операции.
21 марта войска 1-го Украинского фронта, успешно отразив контрудары врага, возобновили наступление. После мощной артиллерийской подготовки
Огромный размах операции, большая глубина прорыва, отсутствие надежных путей подвоза и эвакуации вынуждали постоянно уточнять расчеты и вносить коррективы в планы обеспечения, создавать подвижные резервы из имеющихся запасов материальных средств. Стремясь сократить коммуникации и приблизиться к боевым порядкам, тыловые части и учреждения за период операции перемещались несколько раз. Довольствующие отделы принимали все необходимые меры, чтобы не допустить перебоев в обеспечении. При штабе армии действовала оперативная группа офицеров тыла - представителей довольствующих отделов, возглавляемая начальником 1-го отдела штаба тыла полковником Сергеем Андреевичем Чидсоном.
Энергичный, прекрасно подготовленный офицер, полковник Чидсон был прирожденным оператором. Под рукой он всегда имел карту с нанесенной на ней самой свежей обстановкой. Сергей Андреевич пользовался непререкаемым авторитетом в войсках. Не припомню случая, видел ли я его хоть раз без дела. Строгий, подтянутый, он олицетворял всем своим видом порядок и организованность. Я ему доверял во всем.
– Товарищ генерал, - обычно докладывал он, - ко мне "обратились из 64-й танковой бригады, просили пополнить запас горючего. Я проверил и отдал соответствующие распоряжения.
Полковник Чидсон был строг с теми командирами, которые заботились лишь о себе и меньше думали о других. В его подчинении были два офицера. Эта своеобразная диспетчерская служба постоянно держала руку на армейском пульсе, была в курсе всех изменений в боевой обстановке, знала нужды и запросы наступающих частей и подразделений.
Благодаря стремительному и решительному характеру боевых действий наших войск фашистская группа армий "Юг" была расчленена и враг отброшен на запад и восток. Его 1-я танковая армия была окончательно отсечена от 4-й танковой армии, а с выходом 30 марта правофланговых соединений 2-го Украинского фронта к Хотину оказалась окруженной в районе севернее Каменец-Подольского. Однако кольцо наших, войск вокруг вражеской группировки не было сплошным и достаточно прочным. Врагу удалось сосредоточить часть сил в составе семи танковых и трех пехотных дивизий и нанести сильный удар в направлении Лянцкорунь, Чортков. 7 апреля он вышел в район Бучача, где соединился с войсками, наносившими контрудар из района юго-восточнее Львова. Все эти дни под угрозой были наши коммуникации. Обстановка повсюду складывалась тревожная. Артерии, которые питали действовавшие впереди войска, могли быть перерезаны в любую минуту.
Мне хорошо запомнился разговор на командном пункте армии, куда я был срочно вызван, с генерал-лейтенантом М. Е. Катуковым.
– Тыловым армейским частям угрожает опасность, что думаете предпринять?
– в голосе командарма явственно звучали нотки тревоги.
Понимая, что от меня ждут решительных и немедленных мер, я ответил, что намерен сейчас же ехать через переправу на Чортков в штаб тыла. Все части, которые встречу на пути до этого населённого пункта, буду отправлять - в зависимости от удаления - или вперед за Днестр, или в тыл.