Время делать ставки
Шрифт:
Не знаю, дождались ли ее остальные — меня уже вызвали на арену. Вместе с Ольгой. Так что я не услышала первых слов гладиаторши, совершившей первый «тотал», как называли это на букмекерском языке, «проперевшей» зловещий коэффициент в скобках.
Кто-то получит сегодня кругленькую сумму.
Если честно, то я никогда так не волновалась, как перед этим унизительным и смертельно опасным выходом на арену. Мелькала мысль — а зачем все это? Быть может, сорваться и бежать в эвакуационный ход, бежать, пока не поздно. Но стоило мне вспомнить
Нас с Ольгой вынесло на арену каким-то подобием эскалатора, с последней ступеньки которого требовалось соскакивать на арену как можно изящнее. Арена со световодами полыхнула под ногами нежно-лиловым, и голос ведущего шоу мягко раскатился на весь зал:
— А теперь, свободные граждане, вашему вниманию предстанут две новые воительницы! Сегодня их первая арена! Поаплодируйте им, свободные граждане!
«Свободные граждане» — это тоже что-то из римской истории. Наверное, древний этикет выдерживается тут, в «Бункере», со всей строгой буквальностью.
Мы встали друг против друга, и пока нас представляли, мы смотрели друг другу в глаза, а арена оплывала под ногами морской волной — так, что у меня кружилась голова, и казалось, что я стою не на ровной поверхности, а на утлом челне посреди великого океана.
Все-таки знает эта сволочь Каморин толк в спецэффектах.
— Блистательные гладиаторши!.. — продолжал разливаться голос, — продемонстрируют, на что они способны. Предварительные ставки сделаны, теперь время прямых ставок. Делайте ваши ставки, благородные граждане!
Воцарилось молчание. Откуда-то возник долгий, тоскливый, ворчащий звук, символизирующий собой ожидание. В ложе поднялась фигура. Человек написал что-то на табличке — и тут древние методики! — и швырнул ее на арену со словами:
— Тысяча долларов на беленькую!..
Тоскливый звук тотчас же нарос до могучего звукового вала, обрушился, и снова воцарилась тишина. Потом звук зародился снова.
Конвейер ждал новых ставок.
…Человек, вставший первым, был Артур Даникович Ованесян. Он только что поставил на своего без пяти минут потенциального убийцу.
То есть на меня, именно я была одета в белую тунику.
В соседней ложе поднялся Храмов и тоже швырнул табличку со словами:
— Два «штукаря» баксов на красную!
Ольга была в алой тунике.
И сел, чрезвычайно довольный собой. Я успела заметить, что он изрядно пьян. Тоже волнуется…
Ритуал со вставанием и швырянием табличек повторили еще несколько клубменов. Одна из этих табличек, очевидно запущенная рукой бывшего дискобола, полетела так, что едва не прошибла мне череп. Еще одна упала к моим ногам, и я поддела ее сандалией. Табличка содержала номер ложи, сумму ставки и имя той, на кого произведена данная ставка.
Я глянула на Родиона. Он тоже поднялся с места и бросил табличку так ловко, что она легла у моих ног. Я глянула на нее и увидела, что он поставил
На Ольгу.
Я еще раз взглянула на него, и он закивал. Дескать, да, я не ошибся.
Он поставил против меня!!!
— Ставки сделаны, — провозгласил ведущий, — ставок больше нет! Начинаем поединок! Три-два-ррраз… на-ча-ли!
И прозвучал протяжный, раскатившийся в ушах звук, напоминающий гонг, градуирующий боксерские бои. Ольга встала в боевую стойку, прижав к себе щит и отставив в сторону левую руку с зажатым в ней мечом. Так… она — левша. Это несколько затрудняет противостояние. Впрочем, я равно хорошо владела обеими руками и соответственно могла контролировать соперницу-левшу не хуже правши. Или — не намного хуже.
Лицо моей соперницы было максимально сосредоточенным, ноги чуть пружинили, проверяя и проминая ступни. Было совершенно очевидно, что она знает мне цену и потому будет биться с полной отдачей.
Но как же так вышло, что босс ставит против меня? Неужели он думает, что эта длинная мускулистая бабища одолеет меня? Неужели он не верит, что я могу?..
Впоследствии я поняла: неудивительно, что в пылу схватки девушки убивали друг друга. На сцене была воссоздана такая удивительная обстановка бойцовской арены, такие условия противоборства, что все лишнее отбрасывалось, как шелуха, оставалось только одно стремление — победить во что бы то ни стало! В освещении, музыке, во всей атмосфере клуба был какой-то зомбирующий эффект, когда воля участниц шоу подчинялась одному импульсу: победить! Победить во что бы то ни стало! И я поддалась ему.
Ольга отразила мой длинный выпад, направленный на то, чтобы выбить у нее меч и принудить к позорной капитуляции. Она была очень быстра. Чтобы уйти от ее контрвыпада, я вынуждена была упасть на колено, совершить кувырок через голову, в движении развернувшись к ней лицом, и встать уже в боевую стойку — к ней лицом!
В первых рядах зрители привстали.
Мы скрестили мечи так, что полетели искры. Мечи были туповатыми, так что смертельная рана могла быть нанесена только ударом огромной силы. Зато наше оружие исправно выбивало целые снопы искр. Мы кружили по арене, как две женщины-волчка, время от времени выметались вперед руки в разящем взмахе, и навстречу летел меч соперницы.
Неудивительно, что в гладиатор-шоу было много бывших каскадерш. Первые минуты у меня возникло впечатление, что я нахожусь на съемках исторического фильма.
Наверное, моя соперница не была в такой власти иллюзий, потому что, как оказалось, она действовала гораздо эффективнее. Она была быстра, как молния. Будь я помедленнее, один из ее верхних ударов пробил бы мою защиту и обрушился бы на шлем. А это оглушило бы напрочь. Но я все-таки сумела выставить защиту, воспользовавшись тем, что была вообще-то более гибкой и пластичной.