Время действовать
Шрифт:
— Юлле!
Следующая дверь вела в кухню. Я открыл ее ногой и проблеял еще раз:
— Юлле!
Снаружи лаяла собака, а так все было тихо. Кто-то завел мотор машины и стартовал... или проехал мимо? Юлле утром позавтракал, но это было уже давно — масло на столе совсем размякло.
Я прошел прямо через кухню и открыл дверь — за домом должен быть гараж...
Там Юлле и висел.
Особенно мне запомнилось то, что он был еще теплый и что я жутко суетился.
Три или
Меня чуть не вырвало, потому что он был мокрый — обмочился, и руки у меня и одежда стали влажными. Но я лихорадочно делал искусственное дыхание и все время думал: «Может, он умрет, если я не буду продолжать, может, умрет, если я не вызову «скорую помощь»... а чтоб позвонить, надо секунд тридцать...»
Наконец я кинулся в кухню, телефона там нет, дальше в комнату — ага, аппарат на стене.
Я прямо набрал номер Тарна, он тут же ответил, и я заорал:
— Юлле повесился, давай сюда «скорую» и полицию, он вроде еще живой, понял?
Тарн ответил хладнокровно и собранно:
— «Скорую» и полицию, будет cде...
Не дав ему закончить, я стал орать про искусственное дыхание, и бросил трубку и побежал в гараж, к еще мягкому телу.
Никогда в жизни я не думал, что делать искусственное дыхание — такая тяжелая работа. С меня пот лил ручьями, когда послышалась полицейская сирена. Силы мои были на исходе. Я закричал:
— Сюда! Сюда!
Они вошли через кухню. Двое полицейских: один высокий, здоровый парень и довольно хрупкая девушка.
— Здесь он висел, — сказал я, тяжело дыша. — Помогите, черт дери.
Девушка опустилась на колени и стала нащупывать пульс на шее Юлле.
— Похоже, уже не поможешь, — сказала она.
— Не болтай ерунды! — заорал я. — Надо делать искусственное дыхание, пока врач не скажет чего другого. Помоги мне.
Высокий кивнул. Он расстегнул пояс и похлопал меня по спине. Я отвалился и остался лежать на полу. Он сел на корточки над телом, положил на спину Юлле две свои здоровые лапищи и стал продолжать то, что делал я.
Желто-синее лицо Юлле было повернуто в мою сторону, и глаза у него были уже мертвые, а от меня воняло его мочой, и мне было тошно на него смотреть.
Я поднялся на колени, потом на ноги и, чуть не падая, ввалился в кухню. Там врубил кран на полную струю и вымыл лицо и шею, изо всех сил стараясь, чтобы меня не вырвало, и вдруг вспомнил про свою фотокамеру. Пошел опять в гараж, слава богу, лежит на полу. Я сделал несколько снимков здоровилы полицейского, который трудился над вялым телом.
И тут мне стало невмоготу возиться со всем этим. Я повесил камеру на шею и вышел в гостиную. Чтобы не плюхаться
Это была спальня. Темные гардины спущены. Широкая неприбранная постель, кучи газет с обеих сторон на полу. В углу мерцал экран включенного компьютера. Перед ним удобное кресло. Тут же стоячая вешалка для одежды, перегруженная донельзя. На ночном столике большая рюмка с коньяком.
Все говорило о том, что здесь жил одинокий мужчина.
Я распахнул дверь и подошел к компьютеру. Он был водружен на старый хилый стол, кругом — кучи дискет, книг, журналов. Я тяжело оперся о стол и стал читать текст, светившийся на экране. Вот что там было:
мИЛЫЙ мОЙ,
я БОЛЬШЕ НЕ МоГУ. я ВСЕ ОБДУМАЛ,
И ВЫХОДИТ, ЧТО И ПЫТАТЬСЯ НЕ НАДО.
тЫ ДОЛЖЕН ПОНЯТЬ. нЕ ДУМАЙ ОБО МНЕ ПЛОХО.
ПРОЩАЙ. юЛИУС.
Я потряс головой и выпрямился. Какие-то бумажки пристали к мокрой руке, упали на пол. Я стоял и смотрел на эти листки.
Под ними лежал красный конверт. Красный конверт.
Я перевернул его. Ну да, тот самый. Адресованный мне.
Кто-то забарабанил во входную дверь и крикнул «Эй!».
Я быстро огляделся, но на всех его дискетах были надписи «BASF», «Maxwell» и «Imp». На одном из дисководов была защелка. Я нажал на клавишу выброса, мне показалось, что это будет правильно. Компьютер зажужжал, загорелись лампы. Я отодвинул защелку, и из компьютера вылетела дискета. Правильно: 3М Double Side Double Density 96 tpi 747-0 soft sector.
Я быстро вложил дискету в красный конверт и засунул все в карман ветровки.
— Эй!
Теперь я узнал голос. Это был Тарн. Я распахнул дверь и вышел в гостиную.
Тарн стоял посреди комнаты, за ним Кнаппен с двумя камерами наготове. Янне входил в дверь.
— Мы что, первые? — Тарн вроде был удивлен.
— Они в гараже, — сказал я. И добавил, чтобы оправдаться: — Я ищу ванную. Весь провонял мочой.
Тут снова послышалась сирена. Должно быть, «скорая». Я вышел на улицу, но там никого не было. Тогда повернул в заросший сад и уселся на трухлявый стул.
Я сидел на солнышке, воняло мочой, а я думал о минувшей ночи — как он взял дискету и что он сказал, и тут я вспомнил о молодой женщине с холодным, решительным голосом: а ведь она знала, что произойдет.
Янне вышел из гаража и неуклюже потрепал меня по голове, а потом уселся на траву.
Я только и видел, что крышу «скорой помощи», только и слышал, как лязгают носилки, и безо всякого интереса заметил, что Кнаппен меня фотографирует, а потом пришел высокий полицейский, мокрый после ванной, а потом пришел Тарн и девушка из полиции, и мы вместе сидели на припеке и ждали приезда ребят из уголовной полиции, и тут Тарн сказал: