Время для откровений
Шрифт:
Мама права. Сейчас нельзя делать никаких глупостей.
Отыскав Мала, Эйвери решила наконец во всем признаться.
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Так ты все-таки уходишь? Спасибо, что говоришь это сейчас, а не посреди церемонии.
— Свадьба тут ни при чем. Я должна тебе кое-что рассказать о себе. — Эйвери только сейчас заметила темные круги у него под глазами. — Ты сегодня совсем не спал?
— А по-твоему, я мог бы спокойно заснуть? Просто говори, что хотела.
От Мала веяло арктическим
— Я должна рассказать тебе про отца. Мне уже давно следовало это сделать, но я еще ни разу в жизни никому про него не говорила. — Ей и сейчас совершенно не хотелось ничего объяснять, но Мал уже явно приготовился слушать.
— Рассказывай.
— Отец никогда меня не бросал. В детстве я всем говорила, что ему пришлось уехать из-за работы, но это неправда. — Эйвери начала безжалостно разматывать уютный кокон лжи, в котором прожила всю жизнь. — И ты ошибаешься, когда думаешь, что брак моих родителей распался, и именно поэтому я боюсь заводить собственную семью. — Ей было невыносимо трудно произнести последние слова, и она ждала, что Мал хоть что-нибудь ответит, подтолкнет ее говорить дальше, но он лишь молча ждал продолжения.
Эйвери опустила глаза и еле слышно выдохнула:
— Человек, приходящийся мне отцом, никогда не был частью моей жизни. И с мамой у него не было никаких отношений.
— У них был роман на одну ночь и она случайно забеременела?
— Не случайно. — Просто не верится, что она может сейчас так спокойно все это рассказывать. — В ее жизни нет места случайностям, так что у них все получилось именно так, как она и хотела.
— И он на это согласился? Сделал ей ребенка и больше ни разу о нем не вспоминал?
— Именно. Хотя все не совсем так, как тебе кажется. У них не было никаких отношений, и я даже не знаю, как зовут моего отца.
— Она решила завести ребенка от незнакомца?
— Можно и так сказать. Все, что я о нем знаю, — это номер больничной карточки.
— Что? — Как и следовало ожидать, Мал ничего не понял.
— Мама обратилась в банк спермы. — Оказывается, впервые произнести эти слова гораздо проще, чем она ожидала.
— Банк спермы? Так у нее были проблемы и нормально сделать ребенка она просто не смогла?
— Если бы захотела, наверняка смогла бы, но она терпеть не могла мужчин и предпочла обойтись без их помощи.
— Она не умела доверять и, когда захотела завести ребенка, позаботилась, чтобы этот ребенок был ее, и только ее?
«Если бы».
— Как бы я хотела, чтобы все было именно так! Тогда бы я могла наслаждаться хотя бы материнской любовью, раз уж познакомиться с отцом мне не пришлось, но все было не так. Она захотела доказать, что мужчины вообще не нужны и при желании женщина может сама завести ребенка. Жаль только, она не подумала, что результат эксперимента останется с ней на всю жизнь.
Мал потянулся к ней, но она резко отстранилась:
— Молчи, я должна договорить до конца.
— Эйвери…
— Мое детство сильно отличалось от твоего.
Мал снова попытался что-то сказать, но, заметив ее отчаянный взгляд, умолк на полуслове.
— А у меня ничего подобного не было, хотя для посторонних наша семья казалась вполне нормальной. Мать-одиночка? Этим сейчас никого не удивишь, а про отца я никому не рассказывала. Я его никогда не видела, но с этим бы я как-нибудь справилась, а вот с матерью, воспитывающей меня по своему образу и подобию, я справиться не сумела.
— Эйвери…
— Я всегда ее ненавидела. — И в этом она тоже признавалась впервые. — У нас не было никакой связи, потому что она любые связи считала слабостью. Мы встречались лишь за столом, и тогда она рассказывала о своей работе. И однажды я поклялась, что не стану такой, как она, у меня будут нормальные отношения. Но ее труд не пропал даром, и каждый раз, когда я начинала с кем-то встречаться, у меня в голове крутилась лишь одна мысль — как мы расстанемся? Мать научила меня жить в полном одиночестве, и мне всегда было трудно сходиться с людьми. Но я никогда об этом не задумывалась, пока не встретила тебя.
— Но почему ты раньше молчала? — Мал снова к ней потянулся, и на этот раз она не стала отстраняться.
— Я боялась — если ты все узнаешь, то бросишь меня. Ты — принц и можешь проследить свою родословную, а я… Я всего лишь побочный результат социального эксперимента.
— Ты — моя любимая и единственная, кроме тебя, мне никто не нужен, — прошептал Мал, крепко-крепко прижимая ее к себе.
— Даже теперь, когда ты все знаешь?
— Я хочу жениться на тебе, и только на тебе, мне нет дела до твоего прошлого. Ты умная, красивая и талантливая, и из тебя получится отличная принцесса. Но сможешь ли ты забыть все, чему тебя учила мать, и жить со мной долго и счастливо?
— Вчера она написала, что узнала о моей скорой свадьбе, и велела не делать глупостей. И я вдруг поняла — она права. Иногда действительно очень важно не натворить глупостей. И с моей стороны будет глупо не выйти за тебя замуж.
— Эйвери…
— Я люблю тебя. Пусть я и расстроилась, когда узнала, что ты обязан жениться до определенного момента, но уже через пять минут поняла, что это не имеет никакого значения, и я сама виновата, что тебе пришлось так долго молчать. Но все это мелочи. Важно лишь, что мы любим и верим друг другу. И если ты все еще хочешь взять меня в жены, я с радостью выйду за тебя замуж.
— Если я все еще этого хочу? — Мал нежно поцеловал ее в губы. — Никаких «если». Я точно знаю, что хочу тебя, и только тебя. Но, может, ты все же сменишь джинсы на что-нибудь более подходящее для свадебной церемонии?