Время для жизни 2
Шрифт:
«Ого как резко возрос интерес!».
— Я уже показал вам, как можно приседать, с подругой на плечах. Давайте посмотрим, как также в паре можно работать на турнике. Елизавета Геннадьевна! Вы по-прежнему не желаете составить мне пару?
Эльза, чуть покраснев, помотала головой.
«Ну… хрен с тобой, золотая рыбка!».
— Маша! Сейчас слезь, а когда я запрыгну на турник, опять запрыгнешь на меня, только не на плечи, а на спину. Обхватишь руками за шею. Только, я прошу тебя, не задуши! И дай мне дышать, хорошо? Поняла?
«М-да… даже с ее бараньим весом подтягиваться уже куда как сложнее. Может и правильно, что Эльза отказалась? А то бы… оконфузился сейчас!».
Но все-таки пятнадцать раз Иван смог подтянуться, даже с Машкой за спиной.
— Сейчас чуть передохну… и покажу те же подтягивания, только… другим способом! Ты с меня слезешь, или так и будешь висеть?
Все засмеялись, а Машка, с довольным видом, опустилась на землю.
— Ну вот… видишь! Я же говорил… вся футболка у тебя мокрая… от моего пота, — пытаясь отдышаться, выговаривал Иван Дюймовочке.
— Ай, да ладно! Переоденусь же все равно! А ты… горячий такой… мне очень понравилось! — потише сказала девчонка.
Косов сделал вид, что не расслышал последнего:
— Принесешь домой в стирку… а мама унюхает. Вопросов не боишься?
Девчонка опять отмахнулась, улыбаясь.
— Ну что? Передохнул? Давай… показывай всем, каким способом можно еще подтягиваться! — потребовала она.
«Что-то мне кажется… что в последнее время мной женский пол… как-то распоряжаться чаще стал! Помыкают… командуют!».
Косов повис на турнике:
— Запрыгивай на меня спереди… Помогите ей… подсадите!
— Я сама! — рявкнула Машка, отгоняя «помогайников».
«Ловкая! Не отнять!».
— Сейчас я согну ноги, и скрещу их… а ты просто садись на них! Поняла?
— Угу…
Девчонка села ему на бедра, и закинула свои ножки ему за спину, скрестив их там. А руками — обняла за шею. Их лица оказались вплотную друг к другу. Губы… чуть не касались — языком можно было дотронуться до ее губ. Глаза в глаза!
— Ой! Как мне так нравится…, - прошептала она.
— Я начинаю подтягиваться…, - ответил Косов.
— Ага! Давай! — кивнула девчонка, чуть не ударив его лбом.
Парни чуть поодаль загомонили: будучи вполне спортивными, они прекрасно понимали, что это: подтягиваться с нагрузкой пусть — в сорок пять килограммов, да еще держать этот вес на согнутых ногах. Пусть — не на прямых, а согнутых в коленях, и со скрещенными в голеностопе ногами.
— Ты… что же… влюбилась… что ли? — пыхтел Иван.
— В тебя что ли? — фыркнула ему в лицо Дюймовочка, — Скажешь тоже!
— А зачем… тогда?
— Да может… позлить эту… твою! Да и еще кое-кого!
— Ага… ну ты и стерва… мелкая!
— Ха! — подтверждающе хмыкнула та.
— А я… уж думал… понравился тебе…
— Ну… и этого не отнять! — кивнула она, опять чуть не боднув его в лицо.
— Только… не мешай нам… с Лизой…
— Ой, да ладно! А то не понятно, что вам всем нужно!
Потом девчонка как-то уж слишком внимательно посмотрела на него и протянула:
— Поцеловать тебя, что ли?
— Не надо! — пыхтел он через силу.
— А от тебя — приятно пахнет! Вроде потом, но — так… приятно!
— Все… спрыгивай…
Она засмеялась:
— А я бы так еще посидела! — но все же спрыгнула.
Иван повисел на руках, ожидая, что она отойдет чуть в сторону, но мелкая бестия и не думала этого делать, с ожиданием глядя вверх на него. Пришлось изловчиться! Но и тут она поставила свою точку — когда он покачнулся, обняла его и придержала.
— Ты вся мокрая… от меня!
— Ага! — жизнерадостно подтвердила она, — Ох, а твоя-то как злится!
— Зря ты так! И с Лизой — зря. И с тем, кому хочешь чего-то доказать — тоже! — покачал головой Иван, и пошел к трибунам, где, сложив в сумку форму, подхватив сапоги, побрел в одиночестве в сторону Дома Армии.
Лиза все оставшееся время в этот день была задумчива. И даже на обеде она села за стол к Кате и двум другим девчонкам. Но Косову недолго пришлось сидеть в одиночестве. К нему, как ни удивительно в этой группе, подсели парни. Сначала Иван насторожился — «а ну как неизвестный, которому Машка «баки крутит», решил «мсьтю» устроить, на смертный бой вызвать? Но все оказалось вполне прозаично — ребята заинтересовались всяким-разным по поводу спорта. А именно — турник, брусья и иже с ними.
— Парни! Давайте так договоримся — я ни разу не гимнаст! Вот помкомвзвода у меня, Серега Амбарцумян, тот — да! Такие фортели на турнике крутит — голова у зрителей кружится. А я так — чуть с боку постоял!
Но тем ни менее разговор завязался, что-то и он смог посоветовать хлопцам. Уже заканчивая разговор, направляясь с подносом с грязной посудой к окну столовой, один из парней шепнул с улыбкой:
— А Машка… это она перед Плетневым выкаблучивается!
— Вот как? А чего так… жестко? За что она его так? — удивился Иван.
— Да… они в школе несколько лет дружили. А потом он… ну с другой девчонкой! Сейчас вроде бы и рад обратно, но вот она уже… вишь как! Жестокая! А Лизу нашу и правда жалко. Ни ты, ни она здесь вовсе не при чем! Мы это… поговорим со Светкой, чтобы она придержала стерву эту. Другие на нее подействовать не смогут. Машка и в школе… с нею даже учителя связываться побаиваются. Злопамятная, умная и на язык острая! Кого угодно довести может!
«На хер, на хер, эту Машу! А с сегодняшним вечером, сдается мне, ты, Ванюшка — пролетаешь! Выступил ты — на все сто процентов, и вчера, и уже сегодня! На хрен бы Лиза совсем не послала. За весь день вообще ни разу не посмотрела! Побреду-ка я после занятий в родные пенаты!».