Время дождя
Шрифт:
За это время Кэйтрия успела выполнить магический ритуал – ингредиентов теперь много! – обогревания комнаты, и обе повеселели при мысли о сне в тепле.
Перед самым сном Кэйтрия убежала в коридор с тарелкой, на которой высилась целая куча всякой мелочи. Заинтригованная Сашка, мечтая о костылях или палках-тростях, поплелась следом. Девушка-эльф стояла перед входной дверью во флигель и рассыпала перед нею соль, перец – остального, в кусочках, Сашка не поняла. Поскольку в момент рассыпания Кэйтрия вполголоса читала что-то наизусть, её телохранительница затаила дыхание, чтобы не сбить с магического чтения. Наконец, всё, что было в тарелке, оказалось на полу перед входной дверью. Кэйтрия, не глядя, протянула руку в сторону и схватила
Веник был поставлен на место, а девушка обернулась к подруге.
– Я нашла заклинание сторожевого пса! – выпалила она радостно. – Теперь никто нас здесь, в доме, не застанет врасплох!
Когда до Сашки дошло, что Кэйтрия имеет в виду, она тоже обрадовалась. Обе больше всего боялись внезапного появления прислуги или самой хозяйки.
Потом пришлось оттаскивать воодушевлённую девушку-эльфа от книг по магическому домоводству – так ей понравилось хлопотать по временному дому, облагораживая его и делая уютней! Но, даже переругиваясь между собой и споря, обе улыбались. Так всё хорошо!
Заснула Сашка тоже хорошо. Натянула на новые, подаренные штаны свои, толстые тёплые штаны, пусть дырчатые от проколов, но сухие, – и стало так уютно!.. А среди ночи проснулась от боли, которая будто сдавила ноги в прессе и не давала им расслабиться. Ворочаться на кушетке нельзя – скрипучая. Кэйтрия проснётся. Сашка лежала, сжимая кулаки, взмокшая от пота, и думала: а если самой подойти к буфету и сделать глоточек зелья? Фиг с ним – пусть холодное, зато будет хорошо... Горячая дёргающая боль напомнила, как невидимки били в ноги своими иглами – в основном ниже колена. Сашка уставилась в темноту широко открытыми глазами, переживая заново вчерашний кошмар. Воспоминания нахлынули, выуживая из памяти мельчайшие подробности. Не пытались убить. Специально ранили, чтобы запугивать горожан. Или такие осторожные? Сбить болью и страхом с ног, а потом убить и ограбить? Да, это террор... Она снова вспомнила свой мысленный вскрик: "Чулок с камнем!" и попыталась размышлять о том, сделать ли такое оружие – для боя с низеньким противником, или уже не стоит...
– Алекс... – прошептали со стороны.
– ... Что? – Она откликнулась не сразу, некоторое время соображая, будет ли понятно Кэйтрии, что она уже плачет, не в силах сдерживать боль.
– Ты не спишь? Я хочу подогреть отвар. Будешь?
– Буду.
Когда Кэйтрия с подносиком, на котором стояла не только чашка, но и зажжённая свеча, подошла к кушетке Сашки, та тяжело села и протянула руки к отвару.
– Ой, Алекс, – виновато пробормотала девушка-эльф, во все глаза глядя на неё и подставляя поднос ближе. – Прости! Я не подумала, что твои раны!.. Их же очень много – больше, чем у меня! Пей быстрей!
– Что... так выгляжу? – попыталась улыбнуться Сашка.
– Ага... – всё так же виновато откликнулась та.
Кэйтрия быстро убрала поднос и снова подошла – уже с полотном, которое она использовала как одно из полотенец. Им же она и вытерла Сашке потное и заплаканное лицо, шёпотом охая и ахая.
– Я завтра сбегаю к той леди, которая нам приготовила отвар, – пообещала девушка-эльф. – Или посмотрю такие же отвары в университетской аптеке.
– Никаких аптек! – железным тоном сказала Сашка, уже почти пришедшая в себя. – Без меня никуда! Поняла? Давай доживём до завтра и посмотрим, что у меня там, когда перевязку будем делать, ладно?.. Может, ещё не надо будет на отвары тратиться. Тем более
– Немного побаливает, – призналась Кэйтрия. – Но это... как будто стукнулась. Чуть-чуть ноет.
– А почему ты тогда проснулась? – упрямо спросила Сашка, внутренне благодарная за то, что Кэйтрия вдруг вскочила с кровати.
Девушка-эльф села на краешек кушетки. Мгновения смотрела на свечу – и Сашка тут же сообразила, кто будет её следующей моделью для магических картинок. Это тонкое лицо с просвечивающей кожей, эта поразительная линия глаз, этот изгиб скулы, на которую ресницы откидывают бархат тени... "Дед, а я ведь и здесь могу художником стать!" – удивилась Сашка своему открытию и даже едва не рассмеялась. Но с первыми словами Кэйтрии посерьёзнела.
– Мне приснился кошмар, – объяснила девушка. – Я снова... вышла из той лавки...
И замолчала. Но продолжать и не надо. Сашка поняла. Подумав, она сказала:
– Знаешь, давай завтра и впрямь отсидимся дома. Ты полистаешь учебники по магическому домоводству и повяжешь – мы же достаточно ниток взяли. А я нарисую побольше картинок – и всё это добро скопом отнесём в лавку, чтобы тысячи раз не бегать.
– Это из-за меня? – спросила Кэйтрия.
– Из-за тебя, – подтвердила Сашка. – Пока я на ноги нормально не встану, защищать тебя нормально не могу. Но мы всё равно догоним твоих ребят. Вот увидишь!
Они улыбнулись друг другу, и Кэйтрия ушла к своей кровати.
А Сашка полежала, прислушиваясь к шелесту веток где-то далеко и редкому поскрипыванию флигеля. Наверное, ночь ветреная... И заснула, размышляя над вопросом: интересно, есть ли где поблизости лавочка для художников? И есть ли в них акварель, кроме масляных красок, которой были расписаны ширмы?..
Наутро выяснилось, что Сашка вообще встать не может. Зелье помогло заснуть, но сняло боль лишь временно. Сашка с трудом удерживалась, чтобы не завопить от боли. Впрочем, удерживало и другое: любое напряжение мгновенно бил в ноги резкой болью. Она и дышала-то быстро и осторожно. Кэйтрия споила ей остатки зелья и села рядом.
– Что будем делать? – с отчаянием спросила она.
– Прости, Кэйтрия... – прошептала Сашка, чувствуя, как полыхает от сухого жара, и думая, спросить – не спросить, есть ли в их мире антибиотики. А ещё... Ещё неплохо бы раздобыть спирт. – Но в этой ситуации я не знаю. Может, отлежусь? Давай где-то до обеда потерпим? И увидим, что будет.
– Для начала я посмотрю на твои ноги, – вздохнула девушка-эльф. – Я не целитель, но в деревне мы порой с чем только ни сталкивались.
Сашка с трудом села, сняла штаны и размотала ткань, которой ей вчера обложили обработанные мазью ноги. Кэйтрия посмотрела и тихо, будто боясь разбудить, сказала:
– Я укрою тебя своим одеялом и схожу за тётиным целителем.
Она выговорила всё это таким тоненьким голоском, словно собираясь расплакаться, но что-то в этом жалобном голоске было ещё что-то такое, чему Сашка не посмела перечить. Они с громадным трудом перетащили кушетку в коридор, подальше от комнаты Кэйтрии: не подобает телохранителю спать в одной комнате с подопечной. Там Сашка снова легла, Кэйтрия обложила ей ноги той же тканью, а потом принесла одеяло.
Время без Кэйтрии тянулось бесконечно. Зелье постепенно подействовало, но ноги на этот раз почему-то не хотели успокаиваться. Сашка лежала и думала о том, как Кэйтрия заходит в дом, как пытается пройти мимо слуг на кухне. А если её не пустят к хозяйке дома, посчитав, что племянница хочет пожаловаться на них?.. И к тёте ли пошла она? Наверное, в таком большом доме должен быть свой лекарь – или целитель, как сказала Кэйтрия. А если ему придётся платить? Сашка сразу открыла глаза и тревожно постаралась сообразить, сколько у них осталось монет и сколько из них придётся отдать из-за собственной неосторожности – это она снова вспомнила, что легкомысленно пропустила девушку на улицу впереди себя.