Время гарпий

Дедюхова Ирина Анатольевна

— Знаем! — прошептала девочка. — Ой, это же мама!

— Здорово! — рассмеялась Урания.

Зайдя в Лебединое озеро почти по

пояс, балерина Владимирская кричала стихи Николая Заболотского, раскинув руки. На берегу бегали встревоженные сатиры и нимфы, пытаясь поймать ее за подол всплывшего одеяния. Оглушительно стрекотали кузнечики и звезды опускались все ниже, будто стараясь заглянуть в темное зеркало воды…

Сквозь летние сумерки парка По краю искусственных вод Красавица, дева, дикарка — Высокая лебедь плывёт… Головка ее шелковиста, И мантия снега белей, И дивные два аметиста Мерцают в глазницах у ней. И

светлое льется сиянье Над белым изгибом спины. И вся она как изваянье Приподнятой к небу волны.

— Идите сюда! Вода теплая! — крикнула музам Владимирская.

Музы пробовали войти за ней в воду, опасливо придерживая подолы белоснежных одежд.

— Просто фарс какой-то! — осуждающе сказала с берега женщина, тугие пряди ее волос шевелились на ветру, как живые. — Никакого чувства меры! Никакого осознания особой красоты трагического финала!

Но тут на нее полетели брызги от плескавшейся с Уранией Марины, и она зябко повела плечами, отпрянув от воды.

— Ага, и никто пока даже не утоп! Какая жалость! Но, признаюсь, мне так даже больше нравится, — заявил стоявший рядом с ней Хронос и, подняв бурю визга, брызг и хохота, с шумом бросился в воду.