Время героев ч3 нов. вариант
Шрифт:
— Стоять, полиция Лос-Анджелеса! — заорал со спины детектив Спилейн, лязгнув затвором ружья — стоять, стреляю на поражение!
Но тех, кто спустился вниз — угроза ружьем мало беспокоила.
Лейтенант выпрямился и застыл. Застыл потому что, лазерный луч прицела светил прямо ему в лицо и еще один — был на левой стороне груди. Войдя на стоянку, они совсем забыли о высадившихся на крышу бойцах — и правильно сделали, потому что при штурме объекта, на котором засел вооруженный преступник нельзя ни на что отвлекаться. Но их сейчас отвлекли и отвлекли весьма грубо — наставив на них оружие. Их было четверо —
— Полиция Лос-Анджелеса! — выкрикнул лейтенант.
— Бросить оружие! На колени! — крикнул в ответ один из боевиков в черных масках.
— Полиция, мать вашу, вы что совсем охренели!?
— Бросить оружие! На колени! — повторил боевик как заводная игрушка с простейшей речевой программой.
В этот момент произошло то, что могло стать началом катастрофы — но каким-то чудом не стало. Со стороны служебной лестницы и со стороны пандуса, сверху появились еще около десятка боевиков в черных масках — а со стороны главного въезда ворвался полностью боеготовый SWAT, в арьергарде которого шли простые полицейские с ружьями и карабинами. Их было человек тридцать, этих, в масках — примерно пятнадцать человек и сколько то там еще на верхних уровнях стоянки — и лейтенант понял, что сейчас произойдет страшнейшая катастрофа.
— Стоять! Стоять! — рискуя тем, что боевики в масках среагируют инстинктивно, на движущуюся мишень, на резкое движение — лейтенант бегом бросился к SWAT и успел встать у них на пути — стоять всем! Стоять! Какого вообще черта! Стоять!
— Сэр, кто эти люди? — спросил один из сватовцев.
— Какая разница!? Стоять и ни шагу дальше!
SWAT удалось остановить, они заняли позиции у самого въезда и на первом от въезда ряду машин, неизвестная спецкоманда обосновалась на пандусе и у служебной лестницы, укрывшись за машинами. Стволы были нацелены друг на друга, лазерные точки жадно искали цели — и достаточно было одного резкого звука, одного придурка со сдавшими нервами — чтобы произошло непоправимое.
Лейтенант бегом направился к боевикам спецкоманды.
— Где ваш командир? Где ваш командир, мать вашу!? Вы вообще кто такие?
Один из боевиков в масках что-то тихо заговорил — он казалось, говорил в пустоту, но лейтенант понял, что у боевика на горле специальный микрофон, позволяющий говорить hands free, то есть держать свободными обе руки. В полиции о таком оставалось только мечтать. Лейтенант разобрал стандартное уставное обращение «сэр» и понял, что это или армейские, или флотские придурки. Оставалось только разобраться, какого черта им здесь понадобилось.
— Уберите отсюда своих людей офицер!
Лейтенант увидел, как по пандусу, чуть ли не прогулочным шагом спускается человек, в таком же снаряжении, как и все остальные — но без маски. Белый, между тридцатью и сорока. На груди, на специальной системе ремней — короткоствольный Стоунер.
— Какого черта — лейтенант вышел из себя, сделал несколько шагов и оказался лицом к лицу с неизвестным без маски — какого черта вы творите, чертовы армейские ублюдки, мать вашу так и этак? Вам что не терпится получить повестку в суд, а? Ублюдки
— Я лейтенант-коммандер ВМФ Ландрю — представился неизвестный — уберите отсюда своих людей, офицер. Пока не произошло беды.
— Что?! Ты соображаешь, что говоришь, парень?! Ты знаешь, что бывает за создание препятствий в полицейском расследовании? Ты хочешь оказаться в Пеликан-Бэй? Или в Сан-Квентине? Выбирай!
— Это дело имеет отношение к вопросам национальной безопасности.
— Какого хрена?! Вы, придурки всегда отговариваетесь национальной безопасностью, когда что-нибудь напортачите! Вся ваша национальная безопасность яйца выеденного не стоит, вот что я вам скажу. Куча придурков, лучше бы улицы патрулировали, чем устраивать ковбойские рейды!
— Вам звонят — Ландрю показал на нагрудный карман лейтенанта.
Лейтенант осекся. Он как обычно держал телефон на вибровызове — но этот придурочный моряк каким-то образом понял, что ему звонят.
Отойдя на несколько шагов, лейтенант принял вызов.
— Да, Ген у телефона.
— Лейтенант, вы сейчас на стоянке?
Лейтенант узнал голос капитана Орфелио, его непосредственного начальника из отдела особо тяжких.
— Да, сэр, и тут…
— Я знаю, что у вас происходит. Немедленно уберите со стоянки всех своих людей.
— Что, сэр? — не понял лейтенант.
— Что слышал! — вышел из себя капитан — мне только что позвонил Петраччи, он уже кипятком ссыт! А ему позвонили из аппарата губернатора!
— Сэр, вы представляете, что здесь происходит? Эти ублюдки высадились с вертолета на крышу здания, сорвали полицейскую операцию, угрожали полицейским оружием и создали…
— Черт, Ген ты что совсем тупой!? — перешел на крик капитан — убрать всех людей со стоянки и точка! Пусть эти придурки с вертолета делают свое дело и убираются ко всем чертям! Все!
В трубке загудели гудки отбоя.
Лейтенант отнял от уха трубку, посмотрел на нее недоуменно — как будто она его предала, потом сунул в карман. Повернулся к своим.
— На выход, живо! Это приказ! Быстро на выход и в здание не входить! Пошли, пошли, пошли…
— Сигарета есть?
Спилейн удивленно уставился на напарника.
— Ты же бросил.
— Дай…
Пожав плечами, детектив протянул сигарету и зажигалку. Лейтенант прикурил сигарету, затянулся — и надсадно закашлялся. Детектив вынул у него из рук сигарету и растоптал на асфальте. Хорошо, если репортеры этого не увидели — полицейские мусорят, отличный снимок!
— Черт, чувствую, как будто меня поимели в извращенной форме.
— А что, разве так не бывает каждый день на оперативке?
— Так, не бывает.
— Да брось… — детектив и сам затянулся сигаретой — постоянно так. Каждый ублюдок имеет нас как хочет, мы всегда и во всем виноваты. Сейчас такое начнется — чертям в аду тошно станет. Или уже началось…
— Ты про мексов?
— А про кого же. Думаю, хорошим не кончится, это точно.
К ним подбежал патрульный, один из немногих оставшихся вокруг здания. Лейтенант почти всех отправил по маршрутам, нечего стоять здесь стадом и оголять город, тем более при такой взрывоопасной обстановке. Со времени, как их вытурили из здания — прошло минут десять, не больше.