Время гостей (сборник)
Шрифт:
Издалека докатились раскаты грома. Блондин Рокуэл и смуглый темноволосый Смит удивленно переглянулись. На всей территории от Нью-Дели до Бахавальпура никогда еще не гремел гром. Да и чему громыхать в безводной пустыне на севере Индии?
— Поехали-ка по этому гребню, — сказал Рокуэл и свернул туда, где начинался подъем. — Может, здесь и не бывает дождей, но однажды я чуть не утоп, проезжая по местности, где не бывает дождей. В тот раз мне повезло.
Снова загромыхало, тяжело и раскатисто, словно убеждая людей, что они
— Это лощина Кути Тавдави, Маленькая река, — мрачно заметил Смит. — Интересно, почему ее так назвали? — И вдруг вздрогнул, словно испугавшись собственных слов. — Рокуэл, почему я это сказал? Ведь я вижу это место впервые. И откуда мне знать, как оно называется? А лощина и впрямь превратится в бурную речку, если зарядит дождь. Но осадков здесь не бывает — из-за отсутствия гор нет условий для образования облаков.
— Каждый раз, глядя на Страну больших лошадей, я думаю о том же самом. — Рокуэл кивнул на мерцающие высоты знаменитого миража. — Если бы они были реальны, то собирали бы достаточно влаги, чтобы превратить пустыню в цветущую саванну.
Два англичанина занимались геологической разведкой — брали пробы грунта на участках, отобранных после аэрофотосъемки. Беда пустыни Тар заключалась в том, что она содержала все: бокситы, свинец, цинк, сурьму, медь, олово, — но в количествах недостаточных для добычи. Вложения в Тар не окупились бы нигде, обещая работу на грани рентабельности.
Внезапно между вершинами миража сверкнула молния — такого зрелища они еще не видели. Небо нахмурилось и потемнело. Вскоре докатились раскаты грома, а ведь миражи никогда не сопровождаются звуком.
— Или это крупная, очень деятельная птица, или это дождь, — сказал Рокуэл.
Действительно, начало моросить — слабо, но непрерывно. Это было приятно — в жаркий полдень в тряском джипе попасть под дождик. Дождь в пустыне — всегда дорогой подарок.
Смит затянул жизнерадостную песню на одном из языков северной Индии, сопровождая пение непристойными жестами. Рокуэл не понял ни слова. Текст переполняли двойные рифмы и слова из сплошных гласных, очень похожие на те, что выдумывают малыши.
— Невероятно, где ты так хорошо выучил местные языки? — удивился Рокуэл. — На мой взгляд, это непросто сделать, а ведь у меня лингвистическая подготовка.
— Мне и не нужно было их учить, — ответил Смит. — Я их просто вспомнил. Все они группируются вокруг нашего боро, как листики клевера на стебле.
— Вокруг чего? И сколько языков ты вспомнил?
— Всех «семерых сестер», как их называют: пенджабский, кашмирский, гуджарати, маратхи, синдхи и хинди.
— Твоих сестер только шестеро, — усмехнулся Рокуэл.
— Говорят, седьмая сбежала с конокрадом, — сказал Смит. — Но ее до сих пор встречают то здесь, то там по всему свету.
Они часто останавливались для пешего обследования. Сам по себе цвет вдруг возникших ручьев мог сказать
Вдруг Рокуэл охнул и чуть не вывалился из машины: ему показалось, что рядом, на тряском сидении, подпрыгивает абсолютно незнакомый человек. Потом он увидел, что это Смит — такой же, как и всегда. Но иллюзия ошеломила.
Впрочем, вскоре Рокуэл испытал еще одно потрясение.
— Что-то здесь не так, — сказал он.
— Все здесь так, — отозвался Смит и затянул другую песню на индийском языке.
— Похоже, мы заблудились, — забеспокоился Рокуэл. — Из-за дождя ничего не видно, местность не должна идти на подъем. Этого нет на карте.
— Конечно, есть! — воскликнул Смит. — Это Джало Чар.
— Что? Откуда ты берешь эти странные названия? На карте здесь ничего не значится, поэтому и на местности ничего не должно быть.
— Значит, карта неверная. Брат, это же самая красивая лощина на свете! Она будет вести нас все вверх и вверх! Почему карта забыла это? Почему все мы забыли это на такой долгий срок?
— Смит! Что ты несешь? Ты как пьяный.
— Все хорошо, поверь мне. Минуту назад я заново родился. Я возвращаюсь домой.
— Смит! Мы едем по зеленой траве.
— Как я люблю ее. Я мог бы щипать ее, как лошадь!
— А эта скала, Смит! Ее не должно быть так близко! Это же часть мир…
— Нанэ, сэр. Это Лоло Трушыл — Гнедой Крестец.
— Абсурд! Ее нет ни на одной топографической карте!
— Карте, сэр? Я простой человек кало, откуда мне знать о таких вещах?
— Смит! Но ты же квалифицированный картограф!
— Аи… вроде я слышал о ремесле с подобным названием. А скала настоящая. Я излазил ее в детстве, в другом детстве, вдоль и поперек. А вон там, сэр, Драпенгоро Рез — Цветущая Гора. Ну а плато, на которое мы поднимаемся, называется Диз Боро Граес — Страна Больших Лошадей.
Рокуэл остановил джип и спрыгнул на землю. Смит вышел тоже, его лицо светилось от счастья.
— Смит, ты похож на чокнутого! — ахнул Рокуэл. — Интересно, на кого похож я? И как мы смогли мы заблудиться? Смит, посмотри регистратор маршрута и датчик пройденного расстояния.
— Регистратор маршрута, сэр? Я простой кало, и я сроду не знал…
— Черт тебя побери, Смит, ты же сам мастерил приборы! Если они не врут, мы на высоте двести метров над уровнем моря и проехали пятнадцать километров в глубь плоскогорья, которое предположительно является частью миража. Этих скал здесь не может быть. Как, впрочем, и нас тоже. Смит!