Время Имен
Шрифт:
— Подземный переход ко дворцу. Сделали недавно… — Т’хар поморщился. — Не успели отладить. Бэрит, ты возишься с утра…
— Я не всесилен, Эфг побери! — Гном досадливо сплюнул. После чего яростно пнул агрегаты. К его удивлению, дверные панели разъехались в стороны. — Починено, ваше величество…
— Не злись. — Отношение Старика к рядовому технику настораживало. Скрываясь в полумраке тоннеля, Николай бросил взгляд на подавленного дгора — очередную загадку Ладора. Сколько их уже накопилось?
Димп прислушался к себе; груз тайн и противоречий восставал из муравейника памяти,
Где-то за пределами видимости равномерно капала вода. Зеленоватое мерцание светильников, установленных на изломах стен, блестящих чернотой, туманной дымкой ползло в бесконечность — терявшуюся за дальностью расстояния, перспективу окончания коридора. Сумрак и холод, перестук каблуков, да редкий галечный хруст на протяжении сотен метров. Николай поежился — путешествие по нескончаемо-промозглым коммуникациям вносило серьезный диссонанс в реальность. Час назад он смотрел в глаза Охотников, посреди станции ЦУКОБа и вот теперь… Грубо обтесанный камень, рассеянный свет и прохладный ветерок, что шуршал у стен.
— Пришли. — Т’хар пропал за поворотом. Спустя мгновение Николай присоединился, чтобы увидеть, как ладонь Правителя накрывает оформленное под пятерню сканирующее устройство.
Автоматика сработала — выпустила димпов в миниатюрный зал, освещенный трепетом факелов, и стерла за ними признаки двери. Исключение составил только кодовый отпечаток — прогрессивное дополнение средневековому миру. В царстве стен, слагаемых из обточенных булыжников, неровного танца пламени и удивительной тишины детище высокоразвитой цивилизации смотрелось нелепо…
Шагнув в полукруг красноватого света, Николай осмотрелся. Пяток ходов, черных провалов в никуда, помогли определиться — путь привел в подвал. Дворцовые катакомбы, знакомые избранным и довлеющие над обреченными. Димп прислушался…
Ни стонов, ни криков, только потрескивание фитилей.
— Идем, — окликнул Т’хар, что смутным пятном проступал из темноты крайнего прохода. Ориентируясь на блеск седой шевелюры, Николай двинулся вперед — к свободе.
Спустя десяток минут они достигли неопределенного сводчатого перехода, задрапированного гобеленами. Неясность на двоечку. Через приоткрытые двери виднелись аккуратные штабеля инструментов, бытовой утвари, очертания корзин и баулов. Картина мирная, но скучная. Т’хар целеустремленно ступил на узкую лестницу, ведущую наверх. Шел отработанным маршрутом, не размениваясь на комментарии.
— Здесь едят? — скромно поинтересовался Николай у спины Повелителя.
Старик, достигнув последней ступеньки и утвердившись в прямоугольнике распахнутой двери, кивнул:
— Ужин в семь тридцать.
Отступил в просторную коридорную пустоту. Через несколько мгновений рядом возникла девчушка лет одиннадцати с кувшином, накрытым тканью. Увидев Великого, растерялась и едва не выронила тару, после чего замерла с открытым ртом.
Т’хар подмигнул… Как отче наш — Николай проводил взглядом ребенка, напевавшего радостно и почти беззаботно. Секунд десять,
— А пораньше? — Николай остановился на перекрестке ковровой дорожки. Если все равно, куда идти, то лучше идти к приятному.
— Конечно, — поспешно отозвался Старик. — Кухня неподалеку…
Кухня умопомрачительными ароматами уведомила димпа о своем присутствии задолго до появления впереди резной, обитой железом двери, за которой весело позвякивали тарелки, журчала вода и настойчиво бурлила готовившаяся снедь.
Решительно, с изрядной долей нетерпеливости Т’хар преодолел порог… и в метре от дверной арки растерял запал. Рвение иссякло настолько резко, что Николай грудью ударился о родственника.
— О… — Навстречу поспешил кругленький румяный фо-ригиец. Комкая в руках льняное полотенце, он недоуменно рассматривал прибывших. — Повелитель…
— Файг, лорд Никол только что прибыл. Он голоден…
— А, ну это мы завсегда, — облегченно вздохнул мужчина. — Присаживайтесь, лорд.
Он указал на чистейший стол у сумрачного окна. Раздал пару подзатыльников вертевшимся рядом пацанам — так, мимоходом. Подчиняясь грозному оклику, суета на кухне обрела упорядоченный характер, и перед Николаем, устроившимся на скрипучей лавке, начали выстраиваться блюда.
— Ешь, я отлучусь ненадолго. Вернусь, посвящу в детали. — Т’хар направился к выходу.
— Не торопитесь. — Николай вдохнул упоительные запахи. Обжаренные в масле дольки картофеля, запеченный в острых стегардских приправах гусь и кувшин прохладного алькарского. Жизнь обрела толику смысла. — Не торопитесь, — повторил, делая первый глоток.
Но Т’хар не внял. Вернулся через пяток минут и устроился напротив Охотника — кулаки под подбородок, локти на столе, взгляд внимателен и строг. Разговор Николаю заранее не понравился: так по доброте душевной на Элиту не смотрят. Никогда.
Он сосредоточился на еде. Ничуть не расстроенный проявлением димповского нрава, Т’хар прокашлялся.
— У нас проблемы, Ник. У нашей семьи, — подчеркнул он. — Я не знаю, через что ты прошел, но мне сейчас дорог каждый. Я вытащил тебя на Груэлл. Честно говоря… — Он горько усмехнулся. — Никто не верил, что получится.
— Правильно, — буркнул Николай, расправляясь с гусятиной. — Вам…
Конец фразы заглушило шипение пара. Над плитой взвились белые облачка… Уютная красота.
— Согласен, решение бестактное, но мне не до экивоков, — отмахнулся Правитель. — Извини за спешку… Мы на осадном положении.
Никакого эффекта.
— Хоор? — равнодушно спросил Николая, заглядывая в кувшин. Он не мог проникнуться беспокойством, снедавшим Повелителя, — слишком много хетча принял под ноги, да и боль возвращалась
— Не знаю. Никаких признаков хооровского участия, но возможность исключать нельзя. Он способен изыскать новый путь к Ладору, а там кто знает… Догадки не мой конек. А факты таковы — трое димпов, гостивших во дворце, пропали.
— Странно, обычно они сидят тут как привязанные, — скупо усмехнулся Охотник.