Время – иммунная
Шрифт:
Всё было так странно. Во мне кипела немая ярость, но, при этом, я не выронила ни одной слезинки.
Потом пригласили и меня. Спросили, видела ли я что-то странное. Я рассказала про испуганные глаза виновной, но полиции это вряд ли помогло. Они дали мне в руки какой-то листок. На нём было написано одно слово. «Прости».
– Ты видела, это водитель его бросила? – В который раз пытался достучаться до меня полицейский.
– Я не видела. – Ответила я, сжимая листок.
– Я понимаю, ты испугалась. Но может, ты вспомнишь, ты видела эту женину ранее?
Я помотала головой из стороны в сторону. Конечно
– Ладно, достаточно. – Сказал второй полицейский. – Она ещё ребенок, не надо на неё наседать. Пойдем, крошка, я отведу тебя к маме.
Я встала, как послушная кукла. Одной рукой я вцепилась в ладонь полицейского, другую протягивала ему же. Он сначала не понял, а потом сказал:
– Выкинь это, всё равно это копия. Оригинал мы оставили в качестве улики.
Я не выкинула. Не знаю, зачем я принесла её домой. Может, я просто тут же забыла о ней, потому что слишком сильно сжала пальцы. Однако, эта записка до сих пор при мне. Лежит в комоде, возле тюбиков с косметикой. Маме, правда, я о ней не рассказала.
2
Я всё-таки встала с постели. Умылась и пошла на кухню. Надо бы проверить холодильник. Что тут у нас. Как обычно, пара яиц, майонез и сваренные вчера макароны. Что ж, пожалуй, выпью кофе.
Я загрузила в кофе машину зерна и нажала на кнопку. Наверное, мои сборы проходили бы быстрее, если бы не этот пресловутый сон о прошлом. В такой важный день.
Не каждый день приглашают на собеседование в крупную международную авиакомпанию. Можно сказать, что я уже давно мечтала там работать. Или хотя бы попробовать там поработать. Обычно, я не задерживалась на одном месте дольше нескольких месяцев. Увольнялась по собственному желанию и оправдывала себя тем, что не подошёл коллектив, начальство, график, обязанности.
Всегда предпочитала что-то незамысловатое, типа консультантов или работников кол-центра. Но на этот раз я со всей серьёзностью подошла к делу. Составила хорошее конкурентоспособное резюме и отправила. Может, мне уже надоело скитаться? Может, я уже готова укрепиться где-то на одном месте, чтобы, наконец, не волноваться, чем платить за квартиру в следующем месяце.
Громкий «пик» заставил меня вздрогнуть и выйти из размышлений. Кофе машина сообщила мне, что напиток готов.
Чего бы такого съесть на завтрак? А может не стоит наедаться перед встречей? А то плохо будет, не смогу собрать мысли в кучу, они и так сегодня утром разбегаются.
А что сегодня надеть? Красную блузку? Или белую? Юбку или лучше брюки? Я как-то читала, что лучше всего для собеседований подходит стандартный белый верх, черный низ. Всё-таки это международная компания, я должна выглядеть достойно.
Интересно, почему они мной заинтересовались? Их привлекли мои два высших? Или хорошее мотивационное письмо? Или липовое сопроводительное с предыдущего места работы? Да, с оформлением документов у меня никогда не было проблем. Что ж, это только доказывает то, что я отлично гожусь для этой работы.
Я взяла кружку, уселась с ней на подоконник и принялась разглядывать улицу. Снова люди спешили, открывали или закрывали двери магазинчика напротив, перебегали улицу дождавшись или не дождавшись
Странно, наверное, для молодой девушки, вроде меня, предаваться таким мыслям. Я знаю. Но они разъедают меня изнутри. Я пыталась о них рассказывать, но мама только ругала меня. Я не знаю, как ей удалось запрятать злобу и обиду за смерть своего сына. А может она её вовсе не спрятала? Просто не хотела мне показывать. Но я была слишком мала, чтобы понять, что такие вещи случаются. Что всякое бывает. Нет, я отказывалась в это верить. Я не понимала, почему нельзя всё вернуть, почему нельзя наказать обидчиков. В конце концов, я уехала от мамы. Мы просто не смогли делить на двоих одну боль, которая проявлялась у нас по-разному.
Но это было уже после того, как я смирилась. После того, как я прошла через все круги ада и поняла, что мне всё-таки придётся научиться жить без него. Не у кого было спросить совета. Никто не подсказал бы, куда идти. Никто больше не сжимал руку, когда я переходила дорогу. Никто не замечал меня.
Первые несколько месяцев были самыми трудными. Я не справлялась с собственными мыслями.
Они же и привели меня к мосту в тот туманный день.
***
Была осень. Один из тех противных сезонов, когда воздух влажный, тяжёлый. По утрам над землёй нависает густое огромное облако, из-за которого не видно ничего, дальше своего носа. Кажется, я должна была идти в школу. Не знаю, как мама отправляла меня одну, наверное, она думала, что я живу нормальной обычной жизнью, ни о чём не думаю, ни о чём не переживаю и правда каждый день иду прямиком в школу.
Но всё было не так.
Я специально выходила из дома пораньше, отмахиваясь тем, что автобус нужно долго ждать, а сама шла пешком, специально выбирая дорогу подлиннее, как будто бы не хотела идти туда, куда должна.
Я шла и думала, а зачем вообще я иду туда, куда иду. Неужели, я ничего не могу сделать? Неужели, я не могу выйти не на своей остановке и пойти куда глаза глядят? Или поехать куда-нибудь дальше. Или сесть не на свой автобус. Заснуть в салоне, чтобы потом, на конечном пункте, меня разбудил кондуктор, отвел в полицию. Меня бы там расспрашивали долго, кто я, откуда. Прибежала бы заплаканная мама и долго бы ругала меня, что я плохая дочь, что ей хватило и потерять сына…
Ох, мама-мама, ты совсем не знала, что творилось у меня на душе. Я молчала. Ты сама запретила мне говорить про это. В школе пару раз меня водили к психологу, но даже он был убежден мной, что всё в порядке. Друзья тоже советовали обратиться куда-нибудь или позвонить по странному номеру. Но я так и не решилась. Рассказывать кому-то на другом конце провода о самом больном и печальном. Нет, это странно.
Мой путь лежал через мост. Большой, красивый. Он проходил через реку, что лентой вилась под его твёрдой поверхностью, а потом утекала куда-то вдаль, за горизонт. Я всегда останавливалась, чтобы полюбоваться видом. Раньше я делала это вместе с братом. Теперь у меня осталась лишь крупинка воспоминаний, и всё, что я могла, это продолжать наши с ним традиции.