Время, которое живет в чемоданах. Родословный детектив-путешествие по временам и странам
Шрифт:
(казачий диалект, небольшая часть)
Туники (ударение на первый слог) – продукты, без которых можно обойтись: печенье, мороженое, пирожное и пр.
Тырса – смесь песка и опилок. Употреблялось в значении «щас как врежу, с тебя тырса посыплется».
Баллон – так называют трехлитровую стеклянную банку. Ни в одном регионе России, кроме Кубани, так не говорят.
Буряк (бурак) – свёкла. Используются оба варианта, в зависимости от конкретной местности.
Буторь – имущество, пожитки, утварь, хлам. Я знаю
Кавун – арбуз. Позаимствовали из украинского языка, куда, в свою очередь, оно пришло из тюркского.
Кирпичик – буханка хлеба, которая и правда напоминает по форме кирпич.
Пендитный – привередливый, капризный. В украинском варианте звучит как «тэндитный», – нежный, хрупкий. На Кубани это слово ироничное.
Синенькие – баклажаны, просто потому что сине-фиолетовые. Так не говорят больше нигде в России. Слышала от мамы.
Скиба, скибка – долька, ломтик. Сначала «скиба хлеба», позже – скиба арбуза, скиба дыни. Отец так называл любые куски.
Соус («совус», говорил дед) – не только подлива, но и отдельное блюдо. Мясо, тушёное с овощами и пряностями, иногда с фасолью, очень сытное.
Халабуда – ещё одно украинское слово, прижившееся на Кубани. Так здесь называют любое сомнительное строение, хлипкое жилище, шалаш.
Юшка – диалектизм, значение которого не смогут понять жители других регионов. В украинском юшка – это уха, отвар из рыбы. На Кубани – бульон или жидкая часть любого блюда. Но и почему-то кровь, потёкшая из носа. «Пустить юшку» – ударить до крови.
Ухайдокать (ухандокать, так произносили ещё) – погубить, замучить, даже убить.
Выкидывать коники, выкаблучиваться, выкобениваться – баловаться, не слушаться, своевольничать.
Выкомаривать – примерно то же, что и выкидывать коники.
Разбуркиваться – просыпаться.
Как наши предки меняли неблагозвучные фамилии
Эта история из серии неожиданных находок. В одном из генеалогических чатов в соцсетях заговорили на предмет «странных», я бы даже сказала, неблагозвучных фамилий. И я вспомнила, что в моём роду их целых две. Странная, а для кого-то и неблагозвучная, это Вислоух (Выслоух), но другая э-э-э… я её нигде не упоминала, но сейчас решила раскрыть все карты, что уж теперь.
Фамилия моего прадеда (и девичья бабушки) была… Срачкин. Думаю, ударение здесь на последний слог, и произошла она не от понятного малороссийского обозначения пятой точки человеческого тела, а от другого эвфемизма – слова «срач», которое обозначает беспорядок, хаос, бардак, в основном, в жилище. Но дед эту фамилию произносил с ударением на первом слоге и злорадно хохотал.
Так вот, в чате спрашивали, меняли ли обладатели «эксклюзивных» фамилий свои родовые прозвания на более благозвучные. По этому поводу в нашей семье была легенда. Якобы отец моей бабушки Марии, Гаврила Срачкин, кубанский казак, попросил в метрике дочери поставить перед буквой «С» чёрточку, что привело к изменению фамилии на Крачкина.
Проверить эту версию я сегодня, увы, никак не могу. Во всех своих автобиографиях отец девичью фамилию матери не упоминает. Делать запрос в ЗАГС? Тоже тема. Только возникает вопрос: в какой? Отец родился на хуторе Царицынский (ныне Северокавказский), который относился то к Армавирскому, то к Новокубанскому районам.
Дед Андрей Костенко был из станицы Косякинской (спасибо «Памяти народа»! ). В 1917 году хутор Косякинский (бывший поселок Горькореченский)
По линии деда Андрея Ивановича Костенко абсолютно точно: переселенцы из Запорожских или Полтавских куреней после разгона Сечи. Метрических книг по станице Убеженской, откуда дед, и Прочноокопской в Краснодарском архиве нет. Единственное, что мне нашли, это запись в приказах по казачьему войску:
«Сведения о числе душ мужского пола ст. Убеженской Лабинского отдела, принятых разновременно, после 1870 года в станичное общество, народившихся до 1 января 1871 года и перечисленным в другие станицы и исключённых из войскового сословия. Приняты после 1870 года: рядовой Григорий Костенко, 53 года. Сыны его: Иван, 17 лет, Алексей, 13 лет».
Если немного поразмышлять, то Иван и Григорий соответственно мой прадед и прапрадед. Возраст сходится. Имена тоже. И всё же это неточно. Но на сегодня других сведений у меня нет.
Только это не вся история. В том же чате нашлись генеалоги, которые в Армавирском архиве увидели необычную справку и даже её сфотографировали. Это уведомление о том, что причту Никольского храма предписывается поменять в метрической книге у неких Петра и Василия Срачкиных (!) фамилию на… Генералов. Ибо их отцу Митрофану Срачкину разрешено вместе с семейством именоваться Генераловым! Нет, ну не Ивановым, не Кузнецовым, а вот сразу Генераловым. Правда, почему он аж до 1910 года думал, когда ему, похоже, лет 30 стукнуло, непонятно.
И самое интересное в этой истории: да, уведомление нашли в Армавирской Никольской церкви. Но Митрофан-то Срачкин оказался уроженцем Воронежской губернии, Острогожского уезда! Фамилия Срачкин – казачья (встречала в списках войск и Сракочеса, спасибо, что не у моих). Но казаки были (и есть) и на Дону. Переехали на Кубань? Да, такие перемещения были, вернее, насильственные переселения, это я уже знаю. Вполне возможно.
Но мне прислали ещё один интересный документ с упоминанием некоего Срачкина, к сожалению, последний. Это дело из Екатеринодарского войскового тюремного комитета о взыскании купцом Кувардиным долгов с нескольких его должников, в том числе и с крестьянина Срачкина. Передаёт он это взыскание в тюремный комитет и жертвует эти деньги ему же. Типа, взыщите долг – и забирайте. Похоже, не очень надеялся свои деньги вернуть. Тот ли это Срачкин, который менял фамилию на Генералов, не знаю, имени его в документе нет.
Просто эти документы подтверждают семейную легенду о бабушкиной фамилии. Такая действительно была. Смогу ли я найти что-то ещё по этой линии… Сказать сложно. Но пробовать можно. Сейчас много архивов оцифровывают, так что надежда на новое открытие остаётся.
Однажды… С этого слова, как я уже писала, начинаются многие истории. И вся моя история с генеалогическим поиском началась именно однажды.
Произошло это при довольно интересных обстоятельствах. Я работала над краеведческой книгой по истории нашего города для детей. Конечно, мне пришлось изучить кучу документов, прочитать десяток книг, полистать сайты в интернете. И вот в одном из изданий воронежского историка о воеводах я наткнулась на поразившую меня информацию. Дело в том, что девичья фамилия моей мамы мне нигде и никогда до этого времени не попадалась. Скажем прямо, она довольно редкая – Вислоух.