Время легенд (сборник)
Шрифт:
«Надеюсь, что я поступаю правильно», — подумал Линд печально.
— Я так рада, что ты пришел, Джим. — Фрэн и Линд стояли на ступеньках особняка. Ужин закончился.
— Мне бы хотелось вновь увидеть тебя, — сказал Линд.
Сердце ее учащенно забилось; зардевшись, она спросила:
— Когда?
— А если во вторник вечером?
— Чудесно!
— Дай-ка я подумаю… в Арлингтоне открылась новая галерея. У них идея — каждый раз выставлять нового художника. Если верить газетам, сейчас там картины самого яркого дарования
— По имени Том Келли, — продолжила Фрэн.
— А, так ты уже слышала о выставке.
— Да, и мне так хочется ее посмотреть!
— Отлично. Тогда я позвоню тебе около семи, хорошо? — предложил Линд. — Мы сходим на выставку, а потом, может быть, поужинаем где-нибудь. Я знаю одно чудесное местечко за рекой.
Фрэн улыбнулась:
— Звучит заманчиво. — И, повинуясь безотчетному порыву, поцеловала его в щеку. — Значит, до вторника?
— Обязательно.
После того, как Фрэн скрылась в доме, Линд долго еще сидел в своей машине, раздумывая, что он делает и зачем.
И гордиться ему было нечем.
— Ты не сказала мне, — начал Линд, — что ты как знаток живописи думаешь о Томе Келли, как о художнике, конечно?
Фрэн немного подумала, потягивая вино.
— Ну, прежде всего, какой я знаток, хоть я и разбираюсь немного в живописи, — с заминкой ответила она. — Но мне понравилось. Он куда лучше, чем я ожидала.
— Да? — приподнял он одну бровь. — Что ты имеешь в виду?
— Я обычно мало чего жду от маленьких галерей, — пояснила она. — Им всем хочется открыть новый талант, но подлинных талантов сейчас так мало!
— Просто твой вкус испорчен старыми мастерами, — пошутил он, вспомнив картины в особняке Колби.
— Наверное, — согласилась она. — Я отдаю предпочтение французским импрессионистам. Моне, Ренуар… вот кто мне нравится. — Она посмотрела на его тарелку. — А ты почему не ешь? Такая чудесная телячья отбивная.
— Да… Конечно, она превосходна, — улыбнулся он ей. — Но как я могу думать о еде, когда рядом со мной сидит такая прелестная и обаятельная девушка?
Щеки Фрэн стали пунцовыми.
— Я польщена.
Он перегнулся через стол и взял ее за руку.
— Ты совершенно особенная девушка, Фрэн Колби, — ты знаешь об этом?
— Я чувствую себя особенной, когда я с тобой, — призналась она смущенно.
— Приятно слышать, — нежно произнес он. — Какое это для меня счастье — видеть тебя!
— Для меня тоже, — сказала она.
В течение полугода Линд виделся с Фрэн почти каждый день. Они посещали художественные выставки и облазили все маленькие галереи. Катались на яхте, совершали долгие прогулки по берегам Потомака. Субботние вечера проводили в загородном «Лесном озере». Он дарил ей дорогие безделушки и ухаживал за ней, как за принцессой крови. Он видел, что замысел его осуществляется, и был доволен. Но он видел также, что
Мысль использовать Фрэн Колби для того, чтобы добраться до банка ее отца, нравилась Линду теперь гораздо меньше, чем при первом знакомстве с ней. Она была чудесная девушка, из нее вышла бы прекрасная жена… для кого-нибудь другого. Но не для него. Он не был создан для брака и семьи. Просто не представлял себя женатым — на Фрэн или на ком-нибудь еще — и обремененным двумя или тремя детишками. Это противоречило его характеру. Он хотел быть свободным, ничем не связанным во всех своих поступках.
Но крутить назад было уже слишком поздно.
— Ты никогда не рассказываешь о себе, Джим, — посетовала как-то Фрэн во время одной из прогулок рука об руку вдоль Потомака. — Почему?
— Да не о чем особенно рассказывать, — пожал он плечами. — Ничего романтического, работал на правительство и все.
Фрэн засмеялась, и он понял, как нелепо прозвучали его слова.
— Я имел в виду другое, — спохватился он, — я…
— Я все понимаю, Джим, — перебила она. — Просто ты выразился немного забавно.
— Да, в самом деле забавно, — согласился он, вспомнив, что именно эти слова он употребил в разговоре и с Гарри Уорнером.
— Мне почему-то не кажется, что твоя жизнь была скучной, — заметила Фрэн. — В конце концов ты герой войны, ты награжден крестом «За выдающиеся боевые заслуги». Это же так почетно!
— Да нет, работал и все, — уверял он.
— Твоя работа заключалась в том, чтобы с риском для жизни участвовать во французском Сопротивлении?
Он внимательно посмотрел на нее.
— Как ты узнала об этом?
— Ну… я бы не хотела обидеть тебя, но папа… навел о тебе справки, когда мы начали встречаться, — призналась она. — Очень уж он страшится за своих дочерей. Ему непременно надо знать, с кем мы видимся… хотя, боюсь, если бы он решил разузнать о всех поклонниках Кейт, ему больше ни на что не осталось бы времени.
— И что же он разузнал обо мне? — спросил Линд с кажущимся безразличием.
Она взяла его лицо в свои руки.
— Не сердись, дорогой, — нежно сказала она. — На самом-то деле его очень обрадовало то, что он узнал. Он говорит, что ты настоящий мужчина. — Она поцеловала его. — И, разумеется, я согласна с ним на все сто процентов.
— Я не сержусь, — уверил он. Он должен контролировать себя, он не должен дать сенатору ни малейшего повода для подозрений. Очевидно, Колби не удалось узнать ничего действительно важного. — И мне кажется, я его понимаю.
— Спасибо, — понизив голос, произнесла Фрэн. — Мне бы хотелось, чтобы вы с отцом поладили.
— Когда я пришел к вам впервые, — вспомнил Линд, — твой отец поделился со мной своей тревогой, что я могу разбить твое сердце. Давай успокоим его на этот счет раз и навсегда.