Время Лиха

Шевченко Андрей Иванович

105

два месяца - и грузовик, о котором я уже три года мечтаю... У них в квартире компьютер, проигрыватель на дисках, не говоря уже про всякие видео. Иномарка, которой всего шесть лет.

– Не все ж так зарабатывают в городах, - возразила Дарья.
– А у жены, преподавателя, какая зарплата?..

– Постеснялся спросить. Хотя она намекнула, что имеет много побочных доходов. Сама знаешь: образование сейчас платное. С такой жизнью мы Юру никогда не сможем отправить учиться дальше. Для деревенских - служба в армии и снова родной совхоз-навоз. А города скоро шлагбаумы поставят, чтобы мы туда не ездили. Только по санитарной книжке...

– Вечно ты выдумываешь всякие страсти...

Дарья, переделавшая всю

обычную кухонную работу, прикрыла заслонку на трубе и села за стол. Тут только обратив внимание, что дети уже спят, Иван стал говорить тише.

– Какие страсти? Сама посмотри вокруг. Я всё думаю, но никак не могу понять: почему государство уничтожает народ? Почему нам не то, что не помогают, но даже не дают самим заработать на жизнь?.. Только перепадёт копейка в руки, сразу вокруг пираньи, пираньи... И кто руководит нами? Ведь даже не болтуны, которых мы сами выбираем, а хапатели, которые от тебя отличаются только тем, что ты пошла в пединститут, а они - в нефтяной. Почему они сейчас наверху, а мы внизу? Потому что в девяносто втором они быстрее всех отказались от совести, афернули во время приватизации, обесценили предприятия и купили их даром. И всё. А сейчас умничают: "умелый менеджмент". Это потом менеджмент, а поначалу отказ от совести и парочка преступлений, включая убийство конкурентов. Они мои ровесники, но можно ли сказать, что достигли в жизни большего?.. Чего ты улыбаешься, Дашка?

– Да с "болтуна"... Ты сказал: "Мы выбираем болтунов". Болтун - яйцо без зародыша под квочкой, которое приходится выбрасывать. Сам же летом закидывал в кусты...

– Закидывал... Теперь такие бестолковые яйца-болтуны лет пятьдесят будут управлять Россией, вот что обидно. Власть подчинена олигархам, олигархи украли общенародное добро, народ ненавидит и тех, и других и, набив

106

оскомину на свободе, возненавидев её, назло пойдёт против союза власти и олигархов и поддержит тех, кто пообещает справедливость и сытость. Нас неминуемо ждёт фашизм.

– Нашу-то страну? После Великой Отечественной?

– Тех, кто жил в войну, осталось немного. Исторической мудрости хватает только на одно поколение. А фашистам, чтобы победить, много сторонников и не требуется. Надо только посметь переступить через кровь, как большевики в девятьсот восемнадцатом. Боясь лишиться власти, разогнали Учредительное собрание, где были в меньшинстве, наплевали на глас народа и тем самым спровоцировали гражданскую войну. А в гражданской войне всегда побеждает самый жестокий...

– И ты всё это обдумываешь?
– лицо Дарьи было уставшим, но глаза наполнились удивлением.

– Кое-что прочитал в Юркином учебнике истории, - растерялся Иван от уважительного тона супруги.
– До чего-то сам дошёл, потому что сорок лет наблюдаю самую дурацкую страну.

– Сорока тебе ещё нет. С материнской утробы если только...

– Да у нас в России каждый ребёнок ещё в утробе, недополучая питания, узнаёт, что в стране власть объедает беременных женщин.

Глава 7

Морозным днём одиннадцатого января Иван, напоив скотину, начал чистить сарай. Прежде эта работа воспринималась как не слишком тяжёлая, монотонная, такая, во время которой можно размышлять о чём-нибудь постороннем. Он мог выгрести навоз и у свиней, и у коровы, и у баранов в любое время: через два дня, через три... Но с недавних пор, когда спина начала болеть почти постоянно, а при тяжёлой работе ещё и бок, Иван принимался за смену подстилок раз в неделю, с неудовольствием и, подбрасывая животным на пол негодное сено, думал о том, что чуть позже ему всё это швырять из сарая и переносить на навозную кучу. "Сейчас гора, целый пик Коммунизма, класть негде, - досадовал он, - а летом перегниёт, и получится такая маленькая

кучка, что и пару грядок не удобришь..."

У ворот остановилась машина, и Иван, увидев, что подъехал Орлов, вышёл

107

навстречу.

– День добрый! С праздником!

– Здравствуй, Серёга. С каким?

– Святки! Супруга дома?!

– В школе ещё...

– Тогда тебе одному сделаю предложение.

– Какое?

– Берём весною бывшее директорское поле? Мой трактор, вместе покупаем семенное зерно, сеем, убираем. Арендуем пустую ферму, пока её не разнесли по камешку. Можно свиньями заняться, тогда сеем ячмень. Можно гусями. Я знаю, где продают гусят хоть сотнями. Тогда сеем овёс. Понимаешь, деньги должны делать деньги. По-крупному возьмёмся - по-крупному получим. Жёны, дети будут помогать. Пойми, наши домашние хозяйства - это ерунда. С ними никогда из нищеты не выберешься. И дети твои так же жить будут.

– Ты хочешь всё это не на один раз?

– Помирать я ещё не собираюсь, конечно. Но в нашей стране нельзя вперёд загадывать. Президент опять заболел. Что там будет, в этой Москве - никто не знает. Вон в каком-то Ленинск-Кузнецке мужик с судимостями хотел стать мэром. Не слыхал?.. Ещё говорили по телеку: офицеры в Забайкалье разбирали ракеты, чтобы продать драгметаллы. А у нас тут народ машинами выдёргивает из земли кабели с цветными металлами. Каждый рвёт, где может. Но такие доходы не про нас. Опускаться не будем. Вот я к тебе и заехал с деловым предложением. Долларов по триста, думаю, вложиться надо будет...

– Доходы... Сейчас основные доходы - пенсии. Вся страна на пенсии живёт. Хотя бы мой сосед...

– Шушера?.. У нас с тобой такого источника нет, надеяться можно только на себя. Но решать надо сейчас. Я в тебе через пару дней заскочу. Скажешь, что надумали.

108

– А торговлю забрасываешь?

– Совсем - нет. Но поджимаюсь. Слыхал, бензин в два раза дорожает? Пять-шесть олигархов всю нефть поделили, цены с потолка берут. А ведь эти ресурсы и мне, и моим детям принадлежат. А кто со мной делится? Я от государства уже четыре года вообще ничего не получаю. Да и твоей жене-бюджетнице от той нефти тоже ни копейки не перепадает. Так что подумайте. В любом случае чем-то занимаемся, труд вкладываем. Надо, чтоб была реальная отдача. Мне лично больше улыбается вариант с гусятами. Овёс вырастить и убрать, в принципе, можно. Конечно, покупка семенного зерна - это деньги, но за уборку расплачиваешься тем же зерном. Пятнадцать-двадцать процентов отдаёшь, остальное твоё. Но главное - сбыт продукции, а тут у меня есть кое-какие подвязки в Морске. На базаре много не продашь и то - под Рождество. Нужна конкретная договорённость, что всё заберут. Если решим, буду договариваться. Вплоть до бумажного договора, чтоб не кинули. А гусей я пару раз выращивал. В смысле, не своих, домашних - эти и сейчас есть, - а покупных. Нормальное дело. Проблема только обдирать их потом, зимой. И - сбыт. Об этом я тебе уже сказал. Ну, всё, заеду. Детали я продумал, за это не переживай. Тут только остаётся пахать и пахать. Да ещё с документами повозиться. Всего хорошего!

– До свидания!

Орлов уехал, а Иван заметил, что из переулка на их улицу вышла Дарья. Он подумал, глядя на жену, что её походка с того самого первого дня, когда их познакомили, совсем не изменилась: такая же уверенная, даже стремительная и чуть-чуть подпрыгивающая. И волосы до плеч всё так же своевольно взмётываются на ветру, как в первые свидания. Почувствовав, как соскучился по жене за полдня, Иван пошёл навстречу. "Боже мой, неужели у нас уже дети становятся взрослыми?..
– вдруг подумалось ему.
– А что хорошего было за эти годы? Работа и домашние дела. Раз пять отдохнули в воскресенье здесь же, в области, на каких-нибудь речушках и два раза в жизни на выставки картин сходили. А теперь уже седыми становимся..."