Время любить

Егоров Иван Викторович

– Андрей, – представился я.

– Курить будешь?

– Если честно не отказался бы. Как раз за сигаретами спускался.

Она протянула мне всю пачку.

– Бери, ты ведь спас меня из лап плохого парня, покусившегося на мою честь.

Ну и прекрасно, выходить под дождь совершенно не хотелось. При этом постоянно оборачиваясь, чтобы не получить по башке кирпичом от незадачливого Казановы.

Кристина курила несколько манерно, пытаясь казаться более взрослой, чем она есть на самом деле. Сквозь сигаретный дым, рассеянный серым туманом по лестничной площадке, я рассматривал её. Довольно рослая, с обозначившейся под курткой грудью. Волосы каштанового цвета, ещё мокрые от дождя, спутанно лежали

на плечах. Улыбающееся лицо сохранившее детскую непосредственность, несмотря на уже прорезающиеся взрослые черты. Ещё полгода и из этой голубоглазой девчонки вырастет настоящая женщина, которая будет сводить с ума мужиков.

– Может тебя проводить? – спросил я, когда мы докурили.

– Нет, спасибо, думаю, что вряд ли Артур в столь короткое время научился летать! Я живу в этом подъезде, на двенадцатом этаже. Так что мы почти соседи.

Её мобильник запел голосом Егора Крида: “ мама, мама – я схожу с ума…”

– Мне пора домой, а то папочка начинает волноваться, до встречи Бэтмен! – и, она упорхнула, лёгкая, как январская снежинка.

Ещё долго по моему телу гуляли заряды электричества, не давая мне уснуть. Закрывая глаза, я видел улыбающееся лицо Кристины, спутанные каштановые волосы на её плечах, а когда под утро мне удалось наконец уснуть, впервые за долгое время мне приснилась Ольга, девушка которую я когда-то любил и из-за которой едва не лишился рассудка…

… в университет я поступил во многом потому, что так хотела мама. Дома не угасали разговоры про то, что без образования никуда и что “корочка” всегда пригодиться по жизни и ещё к тому же отсрочка от армии. Как показала дальнейшая жизнь более весомым аргументом могло послужить лишь последнее. И то в конце первого курса знакомство с Хохлом, который знал людей, которые знали других людей решило эту проблему раз и навсегда. За определённое вознаграждение у меня появилась красная книжица, выданная мне районным военкомом. В которой значилось, что я ограниченно годен к военной службе.

Я поступил в университет без особого труда, так как школьные знания, несмотря на моё разгильдяйство, вполне позволяли мне это сделать. Я выбрал курс Социальная работа, так как это казалось мне более халявным вариантом, чем такие мастодонты капиталистического мировосприятия, как Финансы и Менеджмент.

Поступление в университет было для меня новым этапом в жизни, чем-то совершенно иным. Старый мир, с привычным кругом общения, таял растворяясь в призрачной дымке, и я всё реже виделся со своими школьными друзьями Кешей и Аксёном. Всё чаще проводя время с ребятами из университета.

Обычно всё начиналось во время большого перерыва. Именно тогда решалось сколько и чего мы будем пить. Затариваясь дешёвой водкой на местной оптовой базе, мы шли на Плиты – культовое место тусовки среди студентов Социального университета. Неподалёку от железнодорожной станции были свалены бетонные плиты. Зачем и почему никто не знал, но именно они стали духовной обителью неприкаянного студенчества. Именно здесь Джон Аверьянов по прозвищу Борода, выиграл ожесточённое соревнование в “наебки” у безумного Макса, что в принципе сыграло не последнюю роль в моей жизни. Именно здесь началась наша с Ольгой история.

В середине сентября праздновался традиционный день первокурсника, когда собственно и раздавали заветные студенческие билеты, которые для некоторых были законной отмазкой от армии, а для кого-то действительно путёвкой в жизнь. Хотя на самом деле я сомневаюсь, что кто-то из моих однокурсников добился чего-то в этой жизни благодаря диплому данного вуза. Как говорил мне Джон Аверьянов, который раньше учился в “медухе”, что наш универ по сравнению с ней кажется ему начальной школой.

Мы собрались с ребятами за два часа до начала мероприятия

в парке имени Моисея Урицкого, чтобы загодя начать готовиться к этому знаменательному событию. Из наших были Исай, Хохол, я и безумный Макс, плюс ещё несколько ребят с соседнего потока из которых я знал только парня по прозвищу Таксист. На всю толпу мы раздавили пару пузырей водки, что не особо повлияло на наше состояние и мы уже были готовы отчаливать в универ за получением “студней”. Но тут в парк подошли Каспер, Косой и Диня Капустин с тремя пузырями водки и всё завертелось по новой. К университету мы приползли уже хорошо после обеда, опоздав на торжественную часть мероприятия. С этого дня, по жизни, меня будет сопровождать данная особенность. Я всегда буду опаздывать на начало самых различных мероприятий, зачастую по самым фантастическим и не зависящим от меня причинам. К слову сказать, “студень” я получил только две недели спустя.

Когда мы пришли, празднество было уже в самом разгаре. Первокурсники большими и малыми группами разной степени нажратости бродили по территории университета. На втором этаже, в актовом зале, была устроена дискотека, откуда доносилась песенка Руки вверх: “Любишь ты Алёшку больше, чем меня…” Туда мы с парнями и намеревались завалиться, естественно в поисках особей женского пола. Однако перед этим мы совершили роковую ошибку решив всандалить ещё один пузырь. В магазин мы отправили самого трезвого парня, который не был с нами в парке – это был Женя Борюсик, отчаянно толстый пацан похожий на тюленя.

Пока Борюсик ходил за водкой мы чудом не попались в лапы к Историку, который был ответственным за порядок на данном мероприятии. Он ходил и выпаливал пьяных, а потом записывал на листок фамилии проштрафившихся первокурсников. Нас к счастью миновала сия чаша и я так и не узнал никогда, что же было с этими несчастными бедолагами, которые попали по своей неосторожности в чёрный список Историка. Возможно потом, после праздника, он собрал их вместе и прочёл лекцию о вреде алкоголя на неокрепшие подростковые умы будущих менеджеров, финансистов и социальных работников.

Вскоре вернулся Борюсик и вместе с ним притащились ребята с менеджмента – Егоров и Серёга Квас. Лично я, что было потом, помню очень смутно и грешу на пузырь палёной Рузской водки, которую принесли парни с менеджмента. Затем мы пили водку из горла запивая её газировкой Колокольчик. Последнее обрывочное воспоминание того дня – это то, как Егоров запрокинул пузырь и жадно из него отхлебнул, занюхивая рукавом. Потом моё юношеское сознание не выдержало и окончательно порвало какую-либо связь с реальностью, и я провалился в небытие.

Когда допили с менеджерами водку, мы потащились на дискотеку. Со слов Хохла я был в полном ауте, но не утратил способности передвигаться самостоятельно. Я стоял в углу и совершенно ничего не отдупляя качал головой в такт музыке. Затем я куда-то пропал. Позже, Женя Борюсик рассказывал, как я уверенно скатился по лестнице под ноги к Ольге с курса Финансов. Так и состоялась наша первая встреча, о которой Оля впоследствии не раз будет со смехом вспоминать. Ольга поднималась по лестнице раздумывая о чём-то важном – типа поздней прозы Моэма. И тут к ней под ноги скатился я, пьяный в усмерть и перепачканный в пыли. Со слов Ольги я попытался схватить её за ногу и мычал что-то типа: девушка, вашей маме зять не нужен? Со слов Борюсика, Ольга пнула меня в бок и сказав: фу какая пакость, уверенно через меня перешагнула. Затем я смачно блеванул. Не знаю на чьей стороне правда, но хочется думать, что на Ольгиной. И я уже тогда, находясь в бессознательном состоянии, бредил ею и валялся у её ног. Что в последствии станет данностью и без алкогольного опьянения. Впрочем, это судьбоносное событие осталось исключительно в памяти двух людей – Ольги и Борюсика.