Время любить
Шрифт:
Я купил выпечку и еле хромал обратно. Как назло, разболелась нога, которую мне форвард команды “Орлёнок” сломал прямым подкатом сзади в финале первенства района, который моя команда “Вымпел” торжественно проиграла со счётом 0-4. Давно это было, как вспомнишь, так целую вечность назад, где всё было большим и вечным, а сам я был маленьким и бессмертным. Нога тогда зажила нормально, но временами сбоила и давала о себе знать неприятной ноющей болью чуть выше голеностопа.
Поднявшись на второй
– Горишь трудовым пламенем?
– Совершенно ничего не успеваю. Спасибо, что сходил за выпечкой.
– К твоим услугам.
– Сколько денег?
– Сто пятьдесят.
– На, возьми, – порывшись в сумке Тамара протянула мне деньги. – Может ты хочешь чего-то ещё?
– В смысле? – непонимающе пожал я плечами.
– Андрей, мы сейчас разговариваем, как два старых еврея!
Тамара подошла и поцеловала меня. Сладкий привкус её помады вязко осел на моих губах. Уверенными движениями, женщины, чётко знающей чего она хочет, Тамара стянула с меня рабочую робу.
– Сколько у тебя перерыв? – задыхаясь от страсти, спросила она.
– Ещё минут двадцать, – оставаясь в полу позиции и не решаясь чего делать, ответил я.
– Отлично!
– Ты разве одна в кабинете? – офигевший от столь неожиданного поворота событий, я попытался затормозить этот несущийся на всех порах локомотив.
– Маринка заболела, а Ирина Витальевна уехала по делам.
Тамара стянула юбку вместе с колготками. Она навалилась на меня упругой грудью, затянутой в чёрный бюстгальтер и всё, земля уплыла из-под моих ног…
– Слушай, ты нимфоманка, что ли? – спросил я, натягивая штаны и подводя своё разбитое тело к единому знаменателю.
– Я увидела тебя на складе, ты мне понравился, а я не тот человек, который отказывается от того, что хочет. Это моя позиция по жизни. Брать то, что мне нужно.
– А Серёга, значит тебе был не нужен?
– Серёга? А, это твой дружбан, который пытался ко мне подкатывать! Не в этом дело, я выбираю мужчин, а не они меня, вот и всё.
– Жёсткая позиция, а как же женственность: заламывание рук, взгляд в пол?
– Эта хуйня для целок и дешёвок, которым не хватило в детстве внимания мальчиков.
– А у тебя с этим полный порядок? – я закурил, усевшись в её кресло.
– Андрей, здесь не курят, – строго сказала Тамара, поправляя скомканную одежду.
– Похуй, – ответил я, выпуская дым в потолок.
– Нет, я серьёзно!
– Я тоже!
– Перестань, не будь ребёнком.
– А может я и есть ребёнок, просто заключённый в тело взрослого мужчины. Помнишь фильм такой был с Томом Хэнксом, забыл, как называется…
Тамара зарядила мне кулаком по лицу. От неожиданности у меня из глаз посыпались искры, смешиваясь с искрами
– Ты там живой? – со смехом спросила она.
– Бля, женщина, ты охуела что ли? – держась за левый глаз прохрипел я.
– Прости, я не удержалась.
– Слушай ты всегда в ход кулаки пускаешь, когда тебя не слушаются? Или может быть тебя привлекает такая херня типа БДСМ и всё такое?
– Извини меня, больно?
– Нет, блин, приятно!
– Ну, что ты захныкал, как маленький!
– Ты забыла я же тебе сказал, что я на самом деле подросток и веду себя соответствующим образом.
– Прости, малыш!
– У тебя неплохой удар, где так натаскалась?
– В юности волейболом занималась.
– А чего в бухгалтеры подалась?
– Травма, потом ещё одна и всё – прощай спорт высших достижений, здравствуйте курсы бухгалтеров!
Перерыв закончился, и я ещё более опустошённый плёлся на склад, а впереди маячил остаток рабочего дня, который не обещал быть лёгким. Повезло конечно Серёге, что по нему не проехался этот каток, я так сказать по-братски принял удар на себя, прям как Санька Матросов – лёг на амбразуру, затыкая своим телом вражеские пулемёты.
7
На лавочке около подъезда сидела Кристина, она нервно подносила ко рту сигарету и выпускала обильную дымовую завесу в сырой весенний воздух. Плечи её слегка потряхивало, а глаза затянула влажная пелена и мне показалось, что она вот-вот зайдётся в истерике. Я сел рядом с ней на лавочку и тоже закурив слегка подтолкнул её локтем в бок.
– Ты чего, опять парни-козлы достают?
– Если бы.
– А чего тогда, может я смогу помочь чем?
В ответ она слегка мотнула головой.
– Вряд ли, я с папаней поцапалась, опять.
– Ну да, тут я тебе не помощник. Расскажи.
– Да, ничего особенно нового, всё, как всегда. То ему до меня нет никакого дела – днями и ночами на работе пропадает, то потом в нём просыпается отцовская любовь и он с остервенением принимается за моё воспитание. В общем банальность, простые проблемы отцов и детей.
– А мама чего?
– А мама ничего – умерла она, два года назад. Когда ехала домой с работы тромб отрывался и закупорил артерию. И всё…
– Извини.
– У тебя есть чего выпить?
– Дома должно пиво быть.
– Охота нажраться!
– Поверь это не самая лучшая затея. Бухло не решит твои проблемы с отцом. Когда пьёшь от горя, что-то пытаешься залить, становиться только хуже, боль удваивается. Бухать надо, когда у тебя всё нормально, тогда и алкашка в кайф пойдёт!
– Ладно, Буковски, хорош алкофилософию разводить, дождь становится сильней.
– Может, лучше, пойдёшь к отцу и помиришься?
– Нет, мне надо немного остыть.