Время любви

Портер Черил Энн

Оглушенная, не в силах поверить в то, что только что услышала, Ханна сидела оцепенев и молчала. Потом она тихо рассказала Глории печальную историю, которую ей удалось узнать в Бостоне. Это касалось смерти Катрин. Она говорила о Сайрусе и Пейшенсе, о чудовищной жадности, которая толкнула этих людей на преступление. Они наняли убийц, надеясь заполучить богатое наследство, которое должно было остаться после Катрин. Эти люди убили не только престарелых дядю и тетю Катрин, но и ее родителей и даже любимую бабушку Ардис, ту, что была изображена на украденном портрете. Упоминание об Ардис навело Глорию на мысль, что, если верить Джастису, один из убийц забрал портрет с

собой в Мексику. Зачем он ему? Поступок бандита невозможно было объяснить, и сестры решили пока оставить этот вопрос. За ответом следовало ехать в Мексику. И именно там была сейчас Джейси. Что же с ней случилось? Жива ли она? Пока Джейси не вернется, никто в доме Лолесоз не сможет вздохнуть спокойно и ее близкие будут жить в тревоге и страхе. Видя, что Ханна вот-вот расплачется, Слейд клятвенно заверил ее, что они не вернутся в Бостон, пока храбрая сестра Ханны, о которой он так много слышал, не вернется домой.

* * *.

Немного позже, после обильного ужина, Райли и Слейд уселись в гостиной с бокалами виски в руках, поближе к пылающему огню камина, и начали хвастаться своими женами. Тем временем Скитер, страдая от неразделенной любви и утратив всякую гордость, повсюду таскался за Эсмеральдой, выставляя себя на посмешище, поскольку его избранница, демонстрируя полное пренебрежение к его персоне, предпочитала исследовать дом. Радостно помахивая длинным хвостом, она опрокидывала все, что попадалось ей на пути и не было прибито к полу гвоздями. Бидди бросила опекать собак и теперь, к всеобщей радости, переключилась на «чертовых янки».

На втором этаже Ханна и Глория сидели на большой родительской кровати и, обложившись со всех сторон подушками, мирно болтали. Впервые за много месяцев они оказались вдвоем. Вместе.

– Мы с Райли обычно спим на этой кровати, – заговорила Глория. – Но если ты захочешь, можешь со Слейдом расположиться здесь. Тебе нужна еще подушка?

Ханна засмеялась.

– Все в порядке, дорогая. И нам вполне подойдет моя старая спальня. Ты хуже Слейда. Он мне житья не давал, все время трясся надо мной. Просто ужас!

Глория откинулась на подушки и улыбнулась.

– Он мне понравился. Ты заметила, как они похожи с Райли?

Ханна кивнула:

– Да, прямо жуть берет. И оба напоминают нашего папу. – Она нежно улыбнулась Глории, когда та протянула руку, чтобы убрать с лица сестры непослушный локон. – Я всегда считала, что Райли прямо создан для тебя. Он – единственный мужчина в округе, который не падал к твоим ногам, стоило тебе поманить его пальцем. Как жаль, что я не успела на твою свадьбу.

– А мне бы так хотелось побывать на твоей свадьбе в Бостоне.

К удивлению Глории, Ханна расхохоталась:

– Никакой свадьбы не было! Только скромная церемония, довольно жуткая, кстати сказать. По крайней мере, мне тогда так казалось. Когда-нибудь потом я тебе расскажу поподробнее, но не раньше, чем ты поближе познакомишься со Слейдом и полюбишь его. – Ханна тихонько хмыкнула, а потом обратила внимание на тетрадь на коленях у сестры. – Это тот самый дневник?

Глория кивнула и протянула Ханне ветхие страницы. Терзаемая страхом перед возможной реакцией Ханны, Глория надменно вскинула голову, пытаясь скрыть неуверенность. В ее зеленых глазах читалась тревога. Когда она заговорила, ее голос прозвучал неожиданно жестко:

– Познакомься с моими настоящими родителями, Лаурой и Сетом Паркер. Будем знакомы, я Беатрис Паркер, это из-за меня убили твоего отца, а может быть, и Джейси тоже. Я пойму, если ты захочешь,

чтобы я навсегда покинула землю Лолесов, после того как это прочтешь.

Ханна вцепилась в тетрадь так, что побелели костяшки пальцев. Ее лицо помрачнело, отражая бушевавшие в ней чувства. Затем осторожно, как будто держала в руках что-то живое и боялась причинить ему боль, Ханна положила дневник рядом с собой. Повернувшись к Глории, она мягко взяла ее за руки и заговорила дрожащим от волнения голосом:

– Прежде всего, это твой дом, Глория. Всегда был и всегда будет твоим. Вы с Райли останетесь здесь. Это даже не обсуждается. Теперь скажи, как ты вообще могла подумать, что это из-за тебя кого-то убили? Ты была всего лишь беспомощным младенцем. Папа взял тебя к себе из-за доброты и сострадания. Но какие-то негодяи обернули во зло его добрый поступок. Разве ты должна отвечать за это? Разве папа сделал ошибку, когда принес тебя в наш дом, где все окружили тебя любовью и заботой? Нет, он был тысячу раз прав. – Ханна показала пальцем на тетрадь. – То, что написано в этом дневнике, просто рассказывает о тех, кому ты обязана своим рождением. Лаура и Сет привели тебя в этот мир. И мы любим их за это. Но это папа дал тебе жизнь, Глория. Папа и мама. И для меня ты сестра, моя плоть и кровь. Такая же родная, как этот ребенок, которого я ношу. Милая, я пережила так много горя и ужаса. Мне пришлось навсегда проститься с людьми, которых я любила. Так неужели ты хочешь, чтобы я рассталась и с тобой? Да я скорее умру.

Услышав неподдельную боль в голосе Ханны, Глория бросилась в ее объятия и разрыдалась.

– Прости меня, Ханна, – всхлипывала она. – Я так долго жила в постоянном страхе.

– Я знаю, милая. Нам всем досталось. – Ханна слегка отстранилась и взяла Глорию за руки. – С этого дня мы будем радоваться жизни и любить друг друга, Глория Би. И скоро вы все увидите, какой я стану толстой. И мы вместе будем ждать, когда Джейси вернется домой.

Ханна говорила очень искренне, но дать обещание оказалось гораздо легче, чем его выполнить. Дни ожидания превратились в недели. И все труднее становилось верить, что Джейси когда-нибудь вернется. «Чертовы янки» поселились в домике, где жили рабочие. Там их приняли без особого восторга – местные парни не очень-то жаловали чужаков.

В усадьбе жизнь шла своим чередом. Бидди настояла, чтобы Ханна и Слейд заняли ее спальню на первом этаже, где была широкая удобная кровать.

– Нашей мамочке незачем карабкаться вверх по лестнице, правда, мистер Гаррет? – твердо заявила она.

Старую кровать Ханны перенесли в малую гостиную, где расположилась Бидди. «Рождество уже на носу, и мне нужно быть поближе к кухне, – решила толстуха. – В этом году надо будет приготовить побольше выпечки. Шутка ли, вдруг Джейси вернется домой, а у нас ни пирогов, ни печенья».

Так что, если нерадостные, то занятые по горло и полные надежд, они начали активно готовиться к Рождеству. Были припасены подарки. Дом красиво украшен. Елка наряжена. «Чертовы янки» и остальные рабочие зашли, чтобы спеть рождественские песенки и выпить по стакану пунша. Обитатели ранчо хотели во что бы то ни стало чувствовать себя счастливыми. И все же они испытывали в душе болезненную пустоту, когда Рождество наконец наступило, а Джейси так и не появилась.

Потом начались снегопады, и надежд оставалось все меньше. «Там, в горах, откуда должна появиться Джейси, снега выпало еще больше. Поэтому она и не может до нас добраться, – говорили они друг другу, когда наступил новый, 1874 год. – Теперь, из-за выпавшего снега, придется ждать весны».