Время муссонов. Часть 3
Шрифт:
А как всё хорошо начиналось. Его взяли на федеральную службу. Пройдя подготовку, стал контролёром по перевозке денежных средств Федерального банка. Затем инспектором. Только благодаря своей фамилии ему удалось вырасти до помощника направления, если бы не фатальная встреча с тем козлом. И вроде бы неплохой парень, но козлы они всегда ими остаются.
Пытаясь заснуть, он сложил руки на груди, стараясь контролировать дыхание. Не получалось. Эти рекламные посылы приводили к обратному. И он открыл глаза, чтобы до конца полёта уже не засыпать.
Затем встал и подошёл к бару. Проверил, все ли на месте. Бокалы.
Джеральд Бак по прозвищу Грек.
Грек не пил последний год и за это время успел переосмыслить всю свою жизнь. Не так чтобы полностью, но безусловно самую напряжённую её часть, на грани фола, к сожалению никому не нужную. После того как ему удалось отомстить за смерть Софии он не видел себя нигде, кроме как на дне бутылки. Поставив себе цель лишить Америку алкоголя, он шёл к ней твёрдым и уверенным шагом, пока однажды не оказался на грани, за которой увидел старуху Смерть, манившую его пальчиком.
И тогда он завязал. Намертво. Даже перестал смотреть в сторону магазинов, торгующих спиртным. Впрочем на зоне не слишком то и загуляешь.
Скоро утро. Он открыл глаза и вытер со лба холодный пот. Ему опять снились ужасы. Скользкие, мерзкие тени ползали под ногами, заставляя трепыхаться сердце, оставляя в нем чувство беззащитности. От напряжения мышцы на ногах сводила судорога. Чуть дальше в тумане он видел уродливые деревья, застывшие в каком-то фантастическом танце, заслоняющие луну. Их короткие стволы с сумбурно нанизанными ветвями без листьев, кажется, пережили не один пожар. По корням полз дым, распространяя ядовитый запах, проникающий в лёгкие, разъедая их. Но, если картинки видений были расплывчаты, то гнетущая музыка, давящая на перепонки ушей, до того ясно раздавалась в голове, что казалось, он сам дирижировал оркестром.
Заставив себя проснуться, и когда это удалось, Грек вышел на веранду, чтобы остудить мысли. Вытерев хрустящим полотенцем лицо, бросил его под ноги. Внизу ползла змея автомобилей. Доносящиеся клаксоны и запах выхлопных газов привели его нервную систему в порядок.
Он поднял голову в небу. Ещё ночь, но приближение рассвета чувствуется в каждой звёздочке. Недавно сверкающие, ныне они медленно тускнеют, а кое-какие уже исчезли с горизонта, не оставив о себе даже воспоминаний. Утренний туман касается кожи, и он чувствует его стылое прикосновение. Фриско с утра удивительно хорош.
Зябко подёрнув плечами, он возвращается в тёплую постель, где его вновь ожидает холодная лапа ужаса.
Джетта, от прикосновения тел, открывает глаза, и ему кажется, что-то произносит, лишь по движению губ понимает, о чём она спросила. Где ты был? Не ответив, он накрывается с головой, чтобы вновь погрузиться в свой кошмар.
Его осудили на три года. Отсидел год. Целый год долгий год в тюрьме за преступление, за которое в иной стране наградили. Но только не в штатах. В трупе Мазорини нашли пулю от его зарегистрированного пистолета, и хотя хоронили продажного копа, все-таки был он – копом. Говорят, самые мстительные полицейские – в Сан-Франциско. Которые не просто узнали, кто виноват в смерти бывшего, но даже выяснили место, где он
Выйдя из мрачного здания тюрьмы, вчерашний день принёс ему запоздалое чувство удовлетворения. Не дождавшись прощального оркестра, он перешагнул незримую нить, отделяющую свободный мир, лежащей на уровне железных ворот, от зазеркалья.
Охранника с автоматом похлопал по плечу. Нельзя сказать, что он обиделся на систему, все чувства в нём давно умерли, но некое горькое ощущение, проползшее по позвонку, когда охранник сбросил его руку резким движением плеча, все же осталось.
Он не плохо сохранился для своих лет, будучи трезвым на голову, неожиданно увидел, как окружающий мир захлестнуло с головой волна странного удовольствия, сверкающая безумным огнём глаз, почувствовавших вкус желаний. Такие же глаза он видел у наркоманов за мгновение до смерти. Амфетамин, сделал он вывод. Но ему было плевать на мир.
Он вряд-ли скажет, что год отсидки, прошёл незаметно, но он знал наверняка, что прошёл с пользой для него, хотя и особой радости не принёс. Именно там он научился терпеть боль, и не только физическую, подстерегающую на каждом шагу. А ненавистью он был полон и так словно стакан виски, налитый до краёв.
София частенько снилась ему в промежутках между тоскливыми мыслями о самоубийстве, и лишь желание разобраться в том, что же опутало его с ног до головы, швырнув на берег человеческих пороков, заставляло выбросить трусливые мысли вон. Марию он уже почти не помнил.
Спустя три месяца после возвращения из Токио, его повязали на наркотиках, найденных в багажнике «Мерседеса» в количестве, достаточным для удовлетворения потребностей всех наркоманов Фриско.
Отрицая все, он лишь обозлил полицейских, а затем и судью, вынесшую ему максимально суровый приговор. Нанятый доном Тоскано адвокат, которого тот знал десятки лет, делал все, что в его силах, но переломить ситуацию не мог. – Это за убитого тобой копа, – сказали ему. – И наркотики тут не причём. Поэтому три года – это минимум. Через год – вытащу. Следует согласиться. И он согласился.
Приличное поведение, которым он отличался на зоне, позволило ему скостить срок больше, чем наполовину. Припомнили его работу в ЦРУ. Ныне он мог быть экспертом криминального мира, но эти знания дались ему слишком тяжело, а посему сейчас ему просто хотелось помолчать. Джетта поняла и больше не тревожила его.
Некогда добравшись до своей квартиры, его встретили злые глаза незнакомых людей, сунув в нос значок полицейского. Из тысяч дорог, лежащих перед ним, ему предложили идти по самой трудной. Что-ж если ему суждено рыть до самой магмы, он все равно возьмётся за дело, лишь плюнет на ладони, да выберет под свои руки лопату.
Бывший офис занимали незнакомые личности. Вчера он пытался поговорить с директором, но охранники вышвырнули его вон, дав под зад пинка. Это были четыре монстра, намного превышающие его габариты. От обиды хотелось пошинковать их на капусту. Но он сжал своё эго, не позволив себе разрушить созданный им внутренний, душевный мир гармонии и покоя.
Семь тысяч долларов, оставшиеся в кармане в момент задержания, позволили ему снять на ночь Джетту, и купить виски с закуской, которую и оприходовали у неё в квартире. Если впереди и ждала его светлая жизнь, то где-то за горизонтом.