Время надеяться
Шрифт:
— Кажется, я чего-то не понимаю…
— Что тут можно не понять, скажи на милость? Каланмис, вам нужен Архимаг, но Дарриса мы не можем предоставить на блюдечке с золотой каемочкой, поэтому предлагаем замену: меня на роль рационального левого полушария Кенррета, а эту рыжую леди — правого, бестолкового. Мы имеем некоторое понятие об этой странной силе, которую используют ллоты — к сожалению…
— Всё равно. Защищать дроу — вы?!
Алхаст поморщился.
— Уж от тебя не ожидал такого. Даррис давным-давно одним
Я фыркнула.
— А ты ему сломал нос. Вот в чем секрет настоящей мужской дружбы! — но Алхаст на меня как-то странно посмотрел, и я поторопилась сменить тему. — Так что насчет моей внешности? Каланмис, кажется, все более-менее просвещенные дроу считают меня "маленькой подружкой" могучего Архимага, да?
— Вроде того, — кашлянул темный.
— Тогда останусь в своем облике. Пусть это будет знаком, что он вас не бросил.
— А разве это не так?..
Прежде чем Алхаст успел возразить, я залепила тщедушному юноше пощечину — исключительно в воспитательных целях, так что он сразу все понял и повеселел.
Смех и радость мы приносим людям, да.
Не так легко было смириться с принятым решением. Просто сказать — да, вот сейчас, только выпью анальгина и пойду защищать город темных эльфов от их же сородичей. Но раз сказала, придется выполнять, иначе ты не маг. Да что там — иначе я потеряю даже те крохи уважения, которые имела к своей персоне.
Тот бал у Владыки, на который меня притащил Дарм'рисс, когда мы еще… да, когда ненавидели друг друга. Унижение, которое пришлось пережить среди высокомерных и равнодушных пауколюбов — раньше казалось, что это было худшим событием в моей жизни. Но жизнь с упорством, достойным лучшего применения, доказывала мне, что бывает и хуже, и намного хуже.
Кроме того, среди темных эльфов есть и более-менее приятные личности: вроде семьи Кенррет, Каланмиса, Высоты. Зармике — хоть она сейчас и не в городе Мира… Ей и не сообщат о готовящемся нападении на Город: увенчается оно успехом или нет.
И Хаос настойчиво требует подчиниться порыву — что ж…
АЛХАСТ
Хотя бы по тому, что незнакомого темного эльфа с пылу с жару приняли в Военный Совет, можно было судить, насколько отчаялись дроу перед лицом неведомой опасности. В Алхасте сразу почуяли силу и привычку повелевать — и предоставили ему управление всеми отделениями магов в обороне Города Мира. Благородных жителей подземелья хватил бы удар, знай они, что под темной личиной скрывается их бледнокожий сородич.
Ночь советники провели в беготне, легкой нервозности, местами переходящей в панику, и суматохе. Без сна, конечно. И Алхасту пришло на ум, что, если зрить в корень, то темные эльфы не так уж отличаются от светлых…
Глаза жгло, будто в них насыпали песку,
На низком диване, свернувшись калачиком, спала рыжая ведьма. Её миновала чаша руководства, поэтому девушка могла себе такое позволить. Алхаст улыбнулся, опершись плечом о дверной проем. После первой же сальной шуточки, отпущенной каким-то несчастным, Лаэли продемонстрировала свои разрушительные способности — и плохое настроение, заметил в скобках маг — и была без дальнейших разговоров принята в отряд дровийских магов.
Настой подождет. Мягким кошачьим шагом, чтобы не разбудить любимую, Алхаст вошел в комнату, присел рядом с диваном, провел ладонью по щеке девушки, откинул с лица волосы. Нет, не так уж спокоен её сон — руки стиснуты, дыхание тяжелое, а через плотно сжатые губы вырвался глухой стон.
— Лаэли, — позвал эльф. — Лаэли!
К демонам плохие сны — хватает бед и в реальности.
Девушка тихо вскрикнула, вскочила на диване, дыша, как после бега. Её глаза были широко раскрыты, но смотрели сквозь друга.
— А… Алхаст?
Взгляд сфокусировался. Когда эльф обнял девушку, он почувствовал, как всё её тело сотрясает мелкая дрожь. Всхлипнув, магичка уткнулась лицом в грудь юноши.
— Я умерла.
— Это был просто кошмар.
— Нет. То есть, — она глубоко вздохнула, заставила себя успокоиться, — да, это был просто кошмар. Не о чем волноваться.
Спустя несколько минут, окончательно придя в себя, девушка поила друга настоем с запахом перечной мяты и рассказывала о том, что пыталась вызвать Шэли.
— Глухо, совсем. Но Вельзевул — мрачный, как и полагается дьяволу из пекла — намекнул, что им с Шэли сильно попало за вмешательство в дела смертных. Это противозаконно. Поэтому придется надеяться только на себя — а против нас Небытие… не понимаю этих ллотов. Они не могут не знать, что такими играми приближают час смерти этого мира!
— Погиб-бать лучше в компании. Чем т-ты меня напоила? Холод-дно, — пожаловался юноша, отстукивая зубами польку.
— Зато спать больше не хочется, правда? — хмыкнула Лаэли. — Теперь о главном. Главное — помнишь, что я тебе говорила о столкновении сил?
— Еще бы, — теплолюбивый ушастик закутался в одеяло. — Теб-бе в помощь отрядили пятерых самых сильных хаотиков(1), между прочим, сред-ди них т-твой любимый Комод.
— Гардероб. Пять, да я шестая… хватит, еще и останется. Но учти, — девушка замерла, отсчитывая удары сердца, — если эта карта не окажется козырем, Город Мира разнесет в клочья. Ты ведь не сообщил об этом небольшом пункте нашим чернокожим друзьям?
— Да как-т-то позаб-был.
ЛАЭЛИ