Время не ждет (сборник)
Шрифт:
Никто не ожидал, что этот старый интеллигент окажется таким физически сильным и будет так сопротивляться, но с Божьей помощью его все-таки удалось вынести из храма. Озорник, вскочив с газона, пришел в себя и, ухватив костыль, бежал в санаторий.
Два последующих года Володя как ни в чем не бывало, приезжая на отдых, наведывался в церковь. Мы за ним присматривали, и как только человек начинал терять над собою контроль, его уже достаточно было предупредить:
– Владимир, нам что, снова вас из храма выносить?
– Нет-нет, – отвечал он всякий
А вот Саша – человек мирный, такой тихий, безобидный алкоголик. В свое время его отправили исполнять интернациональный долг в дружественный нам Афганистан. Короче, как ушел он в те далекие годы на фронт, так до сих пор и не возвращается, воюет и воюет. Однажды Саша мне во всех подробностях рассказал, как отличить, сошел человек с ума во время боя или с ним только нервный срыв случился. Рассказывает о ком-то с видимым сочувствием, а себя больным не считает.
Мы с ним как познакомились? Однажды подходит он ко мне после службы и докладывает:
– Батюшка, разрешите доложить, за время дежурства в храме мною замечено и пресечено пять попыток поставить свечу на подсвечник вверх ногами, три случая прочитать заговор вместо молитвы, а так же пресечена попытка подпитаться энергией двумя колдуньями.
– Откуда ты такой взялся, дорогой ты мой? – спрашиваю Сашу.
– Командирован к вам седьмым небом и жду ваших дальнейших распоряжений.
– Понятно. Тогда приказываю вести преимущественно наружное охранение храма во время совершения нами богослужений.
– Есть, проводить наружное охранение!
С тех пор иногда можно видеть, как в течение всей службы немолодой уже, сухощавый мужчина ходит вокруг нашего храма, внимательно вглядываясь в лица входящих. Он специально приезжает к нам из другого города и очень гордится своей службой.
Иногда звонит мне и предупреждает, что поступила конфиденциальная информация, согласно которой в квадрате таком-то ожидается проход террористов, и что ему с группой боевых товарищей поручено блокировать ожидаемого противника.
– Так что, батюшка, с трех до шести завтрашнего дня просьба никому без необходимости не появляться в указанном месте. Батюшка, вы уж там наших предупредите, пусть поостерегутся.
– Понятно, спасибо, дружочек, что поставил в известность.
Как-то приезжает в храм во хмелю, довольный, глаза сияют от радости:
– Вчера лично президент вручил в Кремле нашему подразделению боевое гвардейское знамя.
Мы его поздравляем, а у него на глазах блестят счастливые слезинки.
– Заслужили, батюшка, мы же предупредили нападение на автоколонну по Ленинградке, а два месяца назад предотвратили взрывы на Минском направлении.
И еще помню, как он входил в церковь после страшных взрывов в метро. На нем лица не было. Зашел незаметно и тихонько присел на лавочку, а я возьми, по глупости, да и ляпни:
– Как же вы, Саша, такую беду пропустили, вам же гвардейское знамя недавно сам президент вручал?
Мой вопрос Сане, словно
– Батюшка, это я во всем виноват, недоглядел. Не могу понять, как прошли эти гады, почему разведка не сработала, ведь никогда не подводила, а в этот раз… Столько невинных людей погибло, а я ничего не сделал, не выполнил свой долг, простите меня! – И застонал мой сумасшедший солдат, точно от боли, обхватив голову руками.
Я в те дни новостные сводки об этих взрывах во все глаза смотрел, и никто из тех, кто отвечает за нашу безопасность, не застонал и не попросил прощения. Оно и понятно, мы же люди «нормальные», а прощения просят только «безумные».
В нашем мире после всех этих перемен последнего времени так мало осталось людей здоровых. Да и кого, по большому счету, считать здоровым? У любого, присмотревшись, можно найти червоточинку. Приезжаю однажды в семинарию, студенты в аудитории, собравшись вокруг одного из столов, что-то читают и громко смеются. А на мой вопрос отвечают:
– Батюшка, вот нашли в корзине на сожжение, – и подают мне увесистую стопку листов, скрепленных степлером.
Сегодня на официальные адреса церковных учреждений, в том числе и семинарий и даже отдельных храмов, приходит множество посланий, зачастую и от людей неадекватных. Кто-то шлет обличительные самиздатовские газеты, кто-то предлагает схемы кардинального преобразования церкви и мира, а в руки семинаристов попало послание под удивительно философским названием. Цитирую:
«Общий план спасения падшего во многий грех беспощадного к самому себе и безнадежно сумасшедшего человечества Адама и Евы».
– Очередной мессия, отец Александр, только написано до того смешно, что просто невозможно не смеяться.
«Да, – думаю, – с мессиями я еще не встречался». Вот «император» имеется, буквально недавно объявился. Нормальный когда-то был человек, пока не запил. Пил-пил и вдруг слышит голос. Ты, мол, больше не Вова, а император всея Руси. Ну а раз он император, значит, остальные по логике – его рабы. Пришел он к нам в церковь, вызвал меня из алтаря и в торжественной обстановке вручил указ, написанный языком времен государя Иоанна Грозного, в соответствии с которым наш приход теперь обязан ежемесячно выплачивать ему десятину от приходских доходов. Но если император требует десятину, то каковы же аппетиты у современных мессий?
Ребята отдали мне «план спасения», и уже вечером дома, имея возможность остаться одному, я хохотал над ним просто до неприличия, до слез. Скажу честно, никогда еще за последние годы так не смеялся.
Достаточно того, что начинается план приблизительно так:
«Ну что, ребята, не ждали? А вы думаете, как бывает? А так и бывает: ехали себе ехали, и вот – приехали! Жили себе – не тужили, и вот те на: конец света, оказывается!»
А когда устал смеяться, стал замечать, что среди множества до смешного наивных рассуждений вчерашнего «реального пацана» вдруг зазвучали трагические нотки: