Время не ждет
Шрифт:
Страна раскололась не только по политическим убеждениям, но и, по словам Зака, ещё и по религиозным. Местные понимают подоплёку, но это что-то из серии «впитано с молоком матери». Всё понятно, но объяснить не могут.
За республиканцев встало много протестантов из наиболее радикальных течений, мормоны, Свидетели Иеговы…
В целом ситуация выглядит как «лайт-версия» Гражданской войны в России. Но «лайт» она только с политической точки зрения, грязи в США, пожалуй, побольше будет. Погромы на расовой, национальной и религиозной почве идут по всей стране. И геноцид,
— … пока информация умалчивается, — Рассказывает Зак, сворачивая уже третью самокрутку дрожащими руками, — но скоро рванёт. Во Франции были всего-то католики и гугеноты, так и того хватило. А у нас? И ведь идёт резня, идёт… Мормоны пока зачищают Юту от иноверцев, вновь о Дезерете[168] говорят, так вот.
Мартин до крови прикусил нижнюю губу, сам того не замечая. Проняло и меня… масштабные религиозные чистки? Зная янки, мормонов будут зачищать под ноль.
— Капитан Ларсен! Сэр! — Из здания штаба выглянул очкастый немолодой сержант, на котором военное обмундирование сидело так, сразу видно — глубоко штатский человек. Мобилизованный. Таких сейчас полно, и не сказать, что плохи. Вчерашний школьный учитель на посту писаря, или коммивояжёр при складе, справляются вполне успешно.
— Мистер Мартин? Сэр? — Близоруко прищурился сержант, — То есть капитан Мартин, сэр! Вас тоже ждут.
В комнате командующего, худощавого чернявого майора, повышенного недавно Лонгом до временного генерал, собрались все командиры ополчения и немногочисленных армейских частей, воюющих на нашей стороне. Что интересно, при штабах всё больше народ «из хороших семей», а ополчением командуют порой откровенные представители… если не «дна», то где-то рядом.
Выборность. Не идут особо рядовые нью-йоркцы к «золотым мальчикам», будь они хоть сто раз золотыми. Что-то мне подсказывает, что после победы представителям элиты придётся потесниться…
— Начнём, господа, — Прервал нашу болтовню Люсиус, подойдя к стене, на которой висела подробная карта Округа Вашингтон, отмеченная флажками отрядов, — Диспозиция наших отрядов такова…
Указка начала двигаться по карте, называя отряды — как наши, так и республиканские.
— Полк Фицпатрика выдвигается у парка Дамбартон-окс, — Тоном лектора на занятиях со студентами вещал Клей, — продвигаться вглубь не нужно, достаточно вытащить противника на открытое пространство.
— Ларсен! Вашему батальону придаётся рота Беверли и батальон Нильсена…
— Который с трудом тянет на полноценную роту.
— Знаю, — Кивает командующий, — но ваше направление второстепенно. Вы сейчас оседлали Нью-Йорк Авеню, не доходя до парка Брентвуда и университета Западной Вирджинии. Задача — захватить университет или как минимум, создать точку напряжения для Макартура.
— Мало. Для такой задачи — мало, — Спорю с ним, — Людей положу, а толку не будет.
Начинаем торг, приводя свои аргументы. С артиллерией и авиацией у нас негусто…
— Тогда снайперов! — Выдаю в сердцах, вспоминая фильмы о войне в двадцать первом веке. Бомбардировки, разведка и снайперы основа-основ… кажется. Сторговываемся на сотне снайперов — надеюсь, этого количества хватит если не подавить огневые точки противника, то максимально затруднить ему стрельбу вообще и прицеливание
— Генерал, сэр! — В зал влетает давешний очкастый сержант, сияя стоваттной лампочкой, — Телеграмма!
Клей только приподнял бровь, но смолчал, взяв телеграмму.
— Господа! — Выдохнул он несколько секунд спустя тоном человека, получившего нежданное наследство от никогда не виденного троюродного дядюшки, — Коммандор Фрэнк Скофилд поднял восстание, и перехватил управление эскадрой у Флориды! Восточное побережье — наше!
Глава 47
Неприметный «Локхид Вега» зашёл на посадку и покатился по травяному, кочковатому полю аэродрома, подпрыгнув несколько раз. Пыхнув сигарой, Паттон[169] вскочил в автомобиль, и вышколенный водитель, не дожидаясь тычка в плечо, поехал встречать высокого гостя.
— Президент Гувер, сэр! — Небрежно отсалютовал Паттон, приветствуя сошедшего с трапа высокого гостя, — Добро пожаловать в штаб Калифорнийской армии!
— Генерал! — Неискренне улыбнулся Гувер, протягивая руку, — ну что, показывайте своё хозяйство!
* * *
От президента ощутимо разило алкоголем и потом, а щедро используемый одеколон скорее усугублял ситуацию. Сев в открытый автомобиль на заднее сиденье, он старательно удерживал улыбку, время от времени приветствуя военнослужащих базы, мимо которых проезжал.
С самого начала конфликта Макартур встал наравне с президентом, а парой дней позже как-то очень ловко сместил его до положения фигуры сугубо представительской. Власть взяла хунта, оставив Герберту Гуверу возможность произносить речи, да махать людям из окошка автомобиля.
Демократия осталась на бумаге… а впрочем, было ли когда-нибудь иначе?
Президент махал, произносил речи, подписывал подсовываемые документы и… пил. Много пил, а в последнее время пристрастился к кокаину.
Властный и самолюбивый, он бесился от сложившейся ситуации, но выхода не видел. Потому и пил. Самое же парадоксальное, что в сложившейся ситуации виноват оказался сам Герберт Гувер.
Начало Великой Депрессии не застало его врасплох, но чем дальше, тем серьёзней становилась ситуация. Идея привлечь армию к подавлению беспорядков, что называется, витала в воздухе. Неконституционно… но кого это волнует?! Главное — задавить любой намёк на сопротивление.
Армия танковым катком прошлась по митингующим, но не столько напугала, сколько озлобила народ. Списывать армейское командование со счетов оказалось рано, и пришлось закрыть глаза на… многое, очень многое.
Потом суд над уцелевшими митингующими, полностью оправдавший их, несмотря на давление властей. Но Гувер остро нуждался в армейской поддержке, и военные, давившие танками безоружных, были оправданы, получив повышения.
Дальше оказалось, что без армии никуда. Ни сам Гувер, ни верхушка республиканцев не продержатся у власти и недели. Так, потихоньку, власть перешла в руки хунты. А Гувер… пил.