Время не ждет
Шрифт:
Сэр! — Радист возбуждён до предела и сам того не замечает, как постоянно облизывает обожжённые, потрескавшиеся до крови губы, да поправляет повязку на глазу, повреждённом осколком гранаты. Чёрт его знает, как он держится без морфия, ухитряясь ловить связь и оставаясь в адеквате… — Адмирал Скофилд начал высадку десанта!
— Что британцы?
— Отходят!
— Держимся, парни! — Ору я во всю глотку, надрывая связки, — Флот пришёл!
Мои слова передают по цепочке, но…
— Танки! Огнемётные танки!
— Не трусить парни! Танки в городе — добыча, а не охотник! Бронебойные ружья у нас
Несмотря на браваду, уверенности ни малейшей. Гражданская породила немало технических уродцев, начиная от самодельных бронепоездов самого футуристического вида, заканчивая не менее дикими моделями танков и бронеавтомобилей, выпущенных в ближайшей мастерской в количестве нескольких штук.
Почти все модели страдают многочисленными «детскими болезнями», имея колоссальные проблемы прежде всего с надёжностью. Но для обороны «здесь и сейчас» всплывали порой очень интересные решения, да и с бронированием у тихоходных, вечно ломающихся уродцев, обычно более чем в порядке.
Сноп осколочных снарядов залетел в окно, и рация окончательно пришла в негодность.
— Целы?
— Да вроде…
— Ааа! — Заорал внезапно капрал Ли, шаря руками по окровавленному паху. С дикими глазами он полез в штаны…
— Суки! Зачем теперь…
Подхватив ящик с гранатами, он вывалился за дверь. Через полминуты в окошке полуподвала я увидел ковыляющую фигурку Ли, едущий навстречу танк… Взрыв!
Огнемётный танк разорвало на части, а вспыхнувшее горючее, разлетевшееся огненным облаком, остановило атаку Республиканцев.
— Боеприпасы! — Заорал кто-то, и бойцы выскочили собирать трофеи.
… пятимся, цепляясь за каждый дом, то и дело переходя в рукопашную. Мы давно откатились бы к своим, но дерёмся фактически в окружении, этакий «слоёный пирог». Связь с другими подразделениями потеряна, под моим непосредственным командованием осталось чуть больше двадцати человек. Ранены все, и большинство неоднократно.
Задет и я, но не серьёзно — сильные кровоподтёки на спине от выбитых из стены осколков кирпичей, да мелкими осколками посекло голову и немного лицо. Единственное относительно серьёзное ранение — длинное, но сравнительно поверхностное ранение голени — болезненное, но не опасное. Я не из тех, кто считает, что командир должен быть «Впереди, на лихом коне», а храбрость неоднократно доказана во время первых недель Гражданской. Тогда действительно приходилось личным примером…
— Наши? — Вопросительно говорит радист, вглядываясь единственным уцелевшим глазом в развалины, — Наши!
… — в госпиталь, сэр! — Санитар озабоченно смотрит мне в лицо.
— Нормально, — Отталкиваю его руку и повторяю ещё раз:
— Нормально!
Меня потряхивает, но решение принято. В первых рядах атакующих идти уже не надо, да и в собственно боевых действиях моё дальнейшее участие предвидится исключительно символическим.
«Слиться» в госпиталь будет политически неверным. Именно сейчас можно заработать политические очки, поэтому…
… — я не брошу моих ребят!
* * *
Бостон взяли ценой большой крови. Десант закрепился,
Боевые действия между флотом США и Британии сошли «на нет» несколько часов спустя, но пока дипломаты не договорились считать это «пограничным инцидентом», флот Его Величества выпил немало крови.
Каждая проводка судов с подкреплениями и боеприпасами превращалась в полноценную боевую операцию, когда обе стороны маневрировали, пытаясь переиграть противника. Благо, нового «инцидента» так и не случилось, но ситуация была на волоске.
Потери десантников составили почти половину личного состава, и прежде всего из-за действий английских пилотов. Много десантных судов пошло на дно…
Первая волна десанта выбита почти едва ли не под ноль, из восьмисот человек живыми осталось меньше пятидесяти. Но своими действиями мы если не обеспечили, то сильно облегчили высадку второй волны. Вроде как не зря умирали… но «похоронки» семьям погибших я писал лично. Чтобы помнить.
Парни очень злы на англичан, и кажется мне, что пусть островитяне и выиграли от столкновения что-то там стратегическое, но политически онипроиграли. По крайней мере, в плане пропагандистском.
Неприязнь к британцам, подпитываемая мифологией Войны за Независимость, получила новый виток. И неприязнь, это мягко сказано. Ненависть!
* * *
Бостон взяли двойным ударом — флот под командованием Скофилда с моря, июжане под командованием Лонгстрита с юго-запада. Командование высадившимся десантом пришлось взять на себя — Холкомбу не повезло, очередь из авиационного пулемёта развалила его едва ли не пополам в самом начале операции.
Республиканцы, перепуганные собственной пропагандой до полусмерти, оказали ожесточённое сопротивление. В некоторых отрядах ополчения, составленных на основе приходских общин, роль комиссара, а иногда и командира, выполняли пасторы. Боевыми умениями такие отряды отличались редко, зато часто — стойкостью и невероятной жестокостью.
Религиозный фанатизм священников во время Гражданской получил подпитку, а «заводить» паству они и раньше умели. Жестокие, совершенно Ветхозаветные действия Республиканских ополченцев, уже никого не удивляли, но озлобляли до крайности. Особенно серьёзное противостояние у них было с южанами.
Пуританские пасторы много говорили о «Новых агарянах»[197], к коим причисляли всех сторонников Демократического Альянса скопом. Себя они, что нередко для протестантов, называли «Новым Израилем» и «Избранным народом»[198], что вызвало волну антисемитизма в наших рядах.
До погромов не дошло, но отношение к евреям, и без этого не слишком дружелюбное, упало до состояния «терпим сквозь зубы». Отношение к евреям светским, вроде того же Раппорта, в целом терпимое, а вот иудеям религиозным пришлось несладко[199].