Время новых листьев
Шрифт:
Мы не посмели врать.
— Простите. У нас не было разрешения. Мы не хотели зайти так далеко, — сказал Шун.
— Ясно. Не хотели? Вы поймали крабов ради веселья, случайно нашли демона и случайно заговорили о бесах?
Мы молчали. Мы не могли объяснить ситуацию.
— Я — Риджин, священник-эмерит в Храм чистоты. Я знаю,
Священник-эмерит был самым высоким положением в отделе образования в храме. Я вдруг вспомнила. Он стоял рядом с Мушином, вторым по рангу, на церемонии инициации.
— Вы пройдете со мной в храм. Вам нельзя вернуться в город, пока главный священник Мушин не услышал об этом.
— Погодите. У меня есть вопрос, — Шун указал на останки ложного миноширо. — Все его слова были ложью?
Наши сердца гремели, пока мы ждали. Он не должен был спрашивать. Как я и ожидала, Риджин посмотрел на нас со странным блеском в глазах.
— Вы этому верите?
— Не знаю. Это очень отличается от знаний из школы. Но в его словах был смысл.
Слова Шуна раскрывали наши чувства. Но в такой ситуации честность была не лучшей тактикой.
— Вы нарушили правила, придя в место, где не должны быть. Вы слушали демона. Это уже грех, но проблема куда больше, — голос Риджина был таким холодным, что замораживал нашу кровь. — Вы нарушили основы Кода этики, последнюю из Десяти заповедей: «Не оскверни Триратну». Вы поддались словам демона, сомневались в учениях Будды. Я должен тут же запечатать вашу проклятую силу.
Риджин вытащил стопку бумаг из одеяния. Два сложенных листа формировали фигуру человека. Он расставил пятерых перед нами.
Голова и тело фигуры были в странных символах, похожих на санскрит. Я вспомнила церемонию в Храме чистоты, когда Мушин запечатал мою проклятую силу.
Нет. Я не хотела терять свою силу. Я не хотела вспоминать ту беспомощность, какая была до окончания школы Гармонии. Но мы не могли ослушаться.
—
Я подняла фигурку перед собой. Слезы вдруг полились по моим щекам.
— Шун Аонума! Мария Акизуки! Сатору Асахина! Мамору Ито! Саки Ватанабэ! — голос Риджин гремел среди деревьев. — Ваша проклятая сила запечатана тут!
Иголки, как осы, полетели от его ладони и пронзили головы, тело и конечности фигурок.
— Да исцелится ваш разум… да сгорят ваши желания… и пепел вернется к огромной дикой земле… — тихо скандировал Риджин, пока фигурки сгорали.
Все было фальшивым. Это был лишь гипноз. Это не должно было лишить меня проклятой силы. Это сработало, потому что я была слишком юна и не сделала проклятую силу своей. Сейчас проклятая сила принадлежала только мне. Никто не мог ее забрать.
Я отчаянно пыталась убедить себя в этом. Но Риджин еще не закончил ритуал.
— Помните, вы отдали свою силу перед Буддой в Храме чистоты. Состраданием Будды вы получили чистую мантру от главного священника Мушина, вызвали новый дух и снова получили проклятую силу, — голос Риджина звучал зловеще. — Но вы сошли с пути Будды, ваши духи улетели, мантры пропали. Знайте об этом. Вы больше не вспомните свою мантру.
Он использовал крючок в нашем подсознании, как на инициации. Чтобы дать новую установку, нужно было лишь задеть этот крючок, а потом управлять разумами, как он хотел.
Сработало, как по волшебству. Мантра, которую мы хранили в сердцах, пропала бесследно.
Я посмотрела на друзей, пытаясь отыскать луч надежды, но у всех было одно выражение лица. Сатору качал головой, кривясь, будто мог вот-вот заплакать.
— Теперь идемте, — Риджин окинул нас взглядом. — И быстрее. Нам нужно быть в храме к закату.